Лечение желудка 

Лечение онкологии. Электротерапия. Лечение рака иглами и током

Ежегодно тысячи людей умирают от рака. Медицина бессильна им помочь — и тому есть веские причины. Рак многолик и разнообразен, его вызывают вирусы , химические раздражители и вещества, образующиеся в организме при отклонениях от нормальных биохимических процессов. Рак трудно лечить, потому что опухолевые клетки родственны прочим клеткам организма, их отличает только способность к неконтролируемому росту.

Для лечения онкологических заболеваний у человека используют Скальпель, Луч, Лекарство и Слово в различных комбинациях. Скальпелем не всё можно вырезать так чисто, чтобы не осталось ни одной раковой клеточки. Лучевое воздействие на опухоль сопровождается облучением здоровых клеток и организма в целом. Универсального лекарства против рака не найдено и не может быть найдено, потому что каждая форма рака требует своего лечения и своего лекарства.

Народные целители и знахари пытаются лечить рак заговором и «сброженным» чистотелом, к чему некоторые представители официальной медицины относится с негодованием и недоверием. Тем не менее лечение Словом имеет надежную физиологическую основу. Центральная нервная система не может напрямую управлять процессами в организме, но она определяет условия, в которых он находится. С точки зрения учения акад. И. П. Павлова о рефлексах и основ системотехники, человека можно рассматривать как «черный ящик», управляемый нервной системой с двумя сигнальными подсистемами. Их взаимодействие можно пояснить на простом примере. Возьмите в рот ломтик лимона — рецепторы вкуса сообщат о кислоте во рту, начнется рефлекторное выделение слюны, причем щелочной. Если вам говорят: «Представьте, что вы взяли в рот ломтик лимона, очень КИСЛОГО», — у вас сработает вторая сигнальная система, настроенная на Слово. У вас появится слюна во рту, щелочная, но в меньшем количестве. Её мало потому, что контролирующая обстановку первая сигнальная система свидетельствует: ломтика нет, одни слова… Теперь заблокируем контроль первой сигнальной системы, угомоним её. Под гипнозом, в полусне, при словах: «У вас во рту кусочек КИСЛОГО лимона», — вы наберете полный рот слюны…

Можно коснуться пациента, находящегося в гипнотическом полусне , холодной стеклянной палочкой и сказать ему, что это раскаленный гвоздь. Нервная система среагирует на прикосновение, как на болевой сигнал, и в месте касания появится волдырь от ожога.

Ошибки управляющей нервной системы в оценке обстановки могут приводить к серьезным последствиям, даже к летальным. Онкологам известны многочисленные случаи смерти людей только от твердого убеждения, что у них рак и он неизлечим. С другой стороны, известны достоверные случаи спонтанного излечения от рака. Вот яркий пример самовнушения, поразивший в свое время иркутского профессора Игоря Степановича Сумбаева. Прооперировали женщину, обнаружили у нее развитой рак со множеством метастазов, зашили и отпустили домой умирать… Женщина в полной уверенности, что у нее вырезали опухоль, вернулась в родную деревню и стала заниматься крестьянским трудом. Через девятнадцать лет она случайно встретила оперировавшего врача и горячо благодарила его за спасение. При обследовании было установлено, что все новообразования у нее рассосались бесследно.

За полвека научной деятельности я дважды помогал выдающимся психотерапевтам и гипнотизерам, приступавшим к лечению онкологических заболеваний лечебным сном и внушением.

Павел Игнатьевич Буль был гипнотизером высшей квалификации. Свои лекции о гипнозе и внушении он сопровождал сеансом массового гипноза. Больных Буль лечил в гипнотариуме — это была комната с высоким потолком и большим пришторенным окном. Вдоль стены стояли кровати с мягкими матрасами и белоснежными подушками. Внизу в стене была решетка калорифера — слегка струился воздух и где-то тихо шумел вентилятор. Сразу хотелось спать…

Список болезней, которые лечил Буль, включал различные неврозы, начиная с безответной любви, последствия стрессов , бессонницу, различные фобии , навязчивые желания и недержание мочи. Среди его пациентов были астматики и больные с язвой желудка, вызванной повышенной кислотностью, — эти болезни Буль лечил особенно успешно. За лечение курильщиков он брался только в том случае, если пациент сам искренне и сильно желал избавиться от курения, а алкоголиков вообще не брался лечить — считал это совершенно безнадежным делом.

Так как часть больных не поддавалась гипнозу, Буль решил разработать методику введения в лечебный сон с помощью транскраниального воздействия на мозг импульсами электрического тока . Сначала он использовал для этой цели медицинский аппарат «Электросон-2» . Это был удвоитель промышленной частоты, который выдавал импульсы тока с частотой 100 Гц при максимальной силе тока в импульсе 100 мА. Но что-то у Буля с ним не заладилось, и он попросил сделать ему аппарат «Электросон-8» . Его изготовили в Физико-техническом институте им. А. Ф. Иоффе Игорь Андреевич Кондуров и Геннадий Александрович Петров. Это был генератор острых импульсов тока со ступенчатым изменением частоты от 50 до 100 Гц и с регулировкой силы тока по 8 каналам.

Я отвез прибор Булю и даже был на одном из первых сеансов применения аппарата «Электросон-8» — тихо сидел в углу. Буль работал в паре с маленькой, ловкой и незаметной ассистенткой. Она накладывала электроды, устанавливала индивидуальные уровни тока, включала и выключала каналы по ходу усыпления. Электродов было две пары — одна на бровях пациентов, другая на затылке. Под электродами были влажные матерчатые прокладки. Буль ни разу не произнес слова «гипноз», назвал происходящее «лечебным сном», объяснил пациентам, что импульсы тока будут маленькими и безвредными, поэтому он будет говорить слова, чтобы помочь им заснуть.

За давностью лет не могу точно воспроизвести формулу внушения — помню, что это было последовательное усыпление тела от пальцев ног к голове. Кончалось оно словами: «Вы спите, спите, спите и слышите мой голос издалека…» Весь сеанс продолжался минут сорок пять, пациенты дремали (или делали вид, что дремлют), потом Буль произнес: «Сейчас я досчитаю до трех, по счету „три“ вы проснетесь радостными и отдохнувшими. Раз… Два… Три!» Буль объяснил, что первые два сеанса он просто приучает больных спать в контакте с ним и только потом приступает к внушениям.

Буль не был клиницистом — он был профилактиком. Считал, что многие болезни, в том числе и рак, возникают от гиподинамии и неправильного образа жизни. Если бы люди спали по восемь часов, регулярно и правильно питались без лишних калорий , делали утреннюю гимнастику и каждый час пятиминутную разминку, ходили бы на работу и с работы пешком, то число онкологических больных резко сократилось. Наступление на рак Буль представлял себе как поголовное внушение непреодолимого желания вести правильный образ жизни.

На прямой вопрос, а как он собирается лечить тех, кто уже болен раком, Буль ответил, что примерно так, как гемофиликов. Гемофилию Буль лечил внушением под гипнозом судорожного сжатия сосудов вокруг ранки.

Наша работа над аппаратом «Электросон-8» закончилась неожиданным образом: меня и Кондурова вызвал зам. директора ФТИ и отправил «на ковер» к зав. кафедрой нервных болезней профессору Булатову. Маститый профессор и Некто в сером сначала расспрашивали Кондурова об устройстве аппарата «Электросон-8» и о его работе над созданием психотрона. Потом профессор втолковал нам, что Буль — фанатик, что он готов ставить опыты на собственный матушке, что опыты с электросном могут принести вред психике людей. Приборным гипнозом должны заниматься специалисты, а не дилетанты, и потребовал прервать все контакты с Булем.

Профессор Иркутского университета Игорь Степанович Сумбаев тоже не был дилетантом. Крупный ученый — психотерапевт и гипнотизер, автор книг «Гипноз и внушение» (1950) и «Научное творчество» (1957) — изучал скрытые возможности центральной нервной системы управлять процессами в организме. Мне довелось встретиться с ним в начале шестидесятых годов, когда он был в гостях у сына, известного физика-ядерщика Олега Игоревича Сумбаева . Игорь Степанович попросил меня подробно рассказать об опытах с электросном. Сказал, что Буль — романтик: рак имеет разные формы и каждая форма потребует своего лечения внушением. Есть формы рака, которые не поддадутся внушению. Приборный гипноз невозможен — аппарат «Электросон» только отключает первую сигнальную систему и позволяет врачу войти в доверительный контакт с больным. Импульсы тока не могут заменить слова, ритм и интонацию внушения.
Самовнушение играет огромную роль в онкологии, как в положительную сторону, что уже было описано выше, так и в отрицательную. Один пациент внушил себе рак печени, она выросла до огромных размеров, и его не смогли спасти.

Внушением можно лечить доброкачественные опухоли. Знахари выводят бородавки ниткой, узелком и заговором. Сумбаев собирался лечить онкологических больных по системе доктора Вильяма Коха в сочетании с лечебным сном и инъекциями круцина. Попросил сделать ему генератор импульсов тока переменной частоты, но не успел им воспользоваться — через три месяца пришло скорбное сообщение о его безвременной кончине.

Кох считал, что нужно, прежде всего, изолировать больных от сочувствующих родственников и знакомых и от больных 3-й и 4-й степеней. Создать им доброжелательную санаторную обстановку. Установить безбелковую диету, исключить даже продукты с большим содержанием растительных белков (соя, горох, фасоль и т.п.). Обязательно — физические упражнения при постепенном и неуклонном росте нагрузок и инъекции общеукрепляющих лекарств и круцина.

Сейчас, когда материалы о системе доктора Коха стали доступными, можно попытаться реконструировать замысел Сумбаева. В его основе лежит известный факт — в случае белкового голодания, при , когда организм вынужден использовать внутренние ресурсы, он начинает рассасывать раковые новообразования. При болезни Чагаса и сонной болезни, которые сопровождаются резким исхуданием, новообразования исчезают первыми.

Круцин и трипаноза — это модные в 1950-х годах онкостатики, их приготовляли из убитых трипаносом. Механизм их действия неясен. Есть предположение, что они «метят» раковые клетки и делают их уязвимыми для клеток-убийц (фагоцитов). Сумбаев, естественно, не знал о лекарственных препаратах, созданных фармакологами за полвека, поэтому слово «круцин» означает просто Лекарство. Правда, в последнее время много пишут о возвращении именно круцина и трипанозы в онкологическую практику.

К сожалению, мы не знаем, каким образом Сумбаев собирался вводить в онкологическую практику лечебный сон и внушение. По-видимому, для этого нужно использовать послеобеденный сон с включенным и невключенным аппаратом «Электросон». Сначала прослушивать убаюкивающую музыку, потом записанные нашептывания лучших психотерапевтов: «…Ваша опухоль поддается лечению, мы помогаем вашему организму справиться с ней. Вам установлена строгая безбелковая диета, вы будете пить только чистую воду, вам нужно усиленно заниматься физкультурой, вам делают инъекции чудодейственных лекарств. Ваши мускулы растут за счет опухоли. Как быстро вы её рассосете, зависит только от вас… Дух сильнее тела!»

Возможно, что санаторий для раковых больных 1-й и 2-й степени нужно создавать по образцу кибуца, т.е. с самообеспечением больных. Заменить часть лечебной физкультуры физическим трудом. Важно, чтобы в санатории была масса отвлекающих занятий. Макаренко, который был большим знатоком человеческих душ, к примеру, заставлял всех своих подопечных принимать посильное участие в драматических спектаклях…

На рубеже XX и XXI века к проблеме лечения онкологических заболеваний вплотную подошел коллектив физиологов и врачей, возглавляемый профессором Валерием Павловичем Лебедевым . В они изучали воздействие импульсных токов на человеческий мозг. Исследователи меняли положение электродов на голове, силу тока, частоту, полярность и скважность импульсов. Оказалось, что транскраниальная стимуляция мозга электрическим током приводит к выработке им защитных опиоидных пептидов. Они нормализуют психофизиологическое состояние человека, купируют болевые синдромы, стимулируют иммунную систему , отчего резко возрастает активность клеток-убийц — фагоцитов. Остается натравить их на злокачественное новообразование. Для этого приготовлены аудиокассеты с записями соответствующих музыкально-речевых суггестивных воздействий.

Далее начинаются «технические» трудности. Прежде всего, онкологам нужна совершенная ранняя диагностика раковых заболеваний. Наряду с различными молекулярными методиками ведется разработка новых радиоизотопных препаратов, содержащих ничтожные количества короткоживущих изотопов. Они концентрируются в опухоли, указывают её месторасположение, а потом бесследно исчезают. Существуют два изотопа, которые можно использовать для этой цели — марганец-56 (период полураспада — 2,6 часа) и диспрозий-165 (период полураспада — 2,4 часа). Эти изотопы можно получать прямо в онкологической лаборатории с помощью нейтронного источника — небольшой запаянной ампулы, содержащей порошок бериллия и какой-нибудь альфа-излучатель.

Радиоактивные изотопы привязывают к органическим молекулам, которые селективно поглощают раковые клетки или опухоль. Фармацевтические фирмы умеют хранить свои секреты, особенно когда речь идет о лекарствах для онкологии. Известно только, что для получения препаратов диспрозия-165 используют органические соединения, синтезированные ранее для привязки стабильного гадолиния-157 . Целая гамма таких препаратов была создана для магниторезонансной диагностики рака. Путь лекарств от синтеза до человека можно растянуть на десятилетия, если не торопиться и делать все по правилам.

Теперь о главном, о взаимоотношениях Онколога и Психотерапевта. Конечно, ни Буль, ни Сумбаев, ни Лебедев не вылечили ни одного онкологического больного, они просто не успели. Кох вылечил два десятка больных, но судьба его была плачевной — у него не было надлежащих лекарств для химиотерапии, поэтому он пользовался плацебо — глиоксилидом, то есть окисленной глюкозой. В довершение Кох выдвинул весьма убогую и уязвимую гипотезу о происхождении рака, его обвинили в шарлатанстве, и он вынужден был прекратить лечебную деятельность.

Онкологи порой скептически относятся к возможности лечения рака лечебным сном и внушением. Более того, любая неудача при лечении будет рассматриваться как криминальная: «Соблазнили больного, не дали вовремя прооперировать…». И в тоже время онкологи постоянно сталкиваются с низкой эффективностью лечения из-за внутреннего убеждения больного, что его рак неизлечим. Очень часто представления больного о своей болезни отличаются от представления врача. Вот тут и надо подключить психотерапевта, вооруженного современной техникой внушения. Послеоперационная регенерация и химиотерапия рака многократно усилятся, если их подкрепить внушением. И это можно сделать уже сейчас.

Выход один — каждый онколог должен стать психотерапевтом. Для этого есть все методические возможности. Транскраниальное воздействие на мозг импульсами тока заметно ускорит процесс реабилитации после хирургического и лазерного вмешательства. Лечебный сон, с прослушиванием усыпляющей музыки и записей внушений лучших психотерапевтов, снимет синдром канцерофобии и многократно усилит действие лекарств. Фармакологи начали синтез разнообразных диагностических и терапевтических препаратов, содержащих органическую матрицу с привязанным короткоживущим радиоизотопом, селективно усваиваемую раковыми клетками или целой опухолью. Вместе с лечебным сном и внушением эти лекарства позволят начать развернутое наступление на рак.

Представьте, что в ваше тело сначала вонзают несколько игл, а затем по этим иглам начинает поступать ток. Похоже на какую-то изощренную пытку? Да, но Линде Уотсон эта "пытка" спасла жизнь в ситуации, на первый взгляд попросту безвыходной. Именно с помощью такой операции Линда смогла победить неоперабельный рак.


Линда Уотсон никогда не жаловалась на плохой аппетит, однако к апрелю 2012-го желание вкусно и здорово питаться у неё пропало. На протяжении нескольких дней подряд женщина не могла ни есть, ни пить; параллельно её мучили тошнота и невероятная по силе боль под ребрами. Боль эта накатывала резкими приступами, через несколько часов оставляя свою жертву. Некоторое время Линда терпела причуды своего организма; лишь через три недели она решила посетить своего врача. Изначально тот счел, что пациентка страдает от несварения; женщине прописали ингибиторы протонной помпы, призванные уменьшить кислотность в желудке. Увы, это не помогло; через месяц Уотсон вернулась к врачу. Прежние симптомы никуда не делись; более того, теперь Линда могла "похвастаться" странно желтыми глазами и кожей. После ряда новых тестов и анализов крови врач сообщил Линде, что у неё сильно повышен уровень билирубина в желчи. Это вызвало у Линды разлитие желчи, побочным эффектом которого и стала тошнота.

Вскоре Уотсон отправили на ультразвуковое обследование (благо, частная страховка это вполне позволяла). Линда сильно надеялась на то, что у неё обнаружат нечто сравнительно безобидное – вроде камней в желчном пузыре. Реальность, увы, оказалась куда менее радужной; врачи сразу же заявили, что у Уотсон, судя по всему, рак.

Компьютерная томография подозрения медиков подтвердила; у Уотсон был не просто рак, но рак поджелудочной железы четвертой степени. Опухоль успела пройти по кровотоку и добраться до печени; в одной лишь печени медики нашли 5 раковых образований. Разумеется, Линду эта новость буквально уничтожила; историй борьбы с раком в её семье не было, однако об опасности этой болезни женщина знала прекрасно. Все доступные источники в один голос утверждали, что четвертая степень поддается лечению с очень и очень большим трудом; Линда восприняла намек верно и решила, что лечение нужно начинать незамедлительно.

Началось все с небольшой хирургической операции; в жёлчные протоки Уотсон была введена специальная металлическая трубка. Это серьезно облегчило текущее состояние Линды, однако проблему в целом не решило. В июне Уотсон предстала перед онкологом Харпритом Васаном (Harpreet Wasan); почти сразу же женщину отправили на курс химиотерапии. Курсы заняли 5 месяцев; параллельно Васан и Уотсон обсуждали иные подходы к лечению. Вырезать опухоли хирургически было нельзя – они располагались слишком близко к артериям, да их размер их был слишком уж велик. Куда более перспективно выглядел иной подход, так называемый "NanoKnife". Специальная технология предусматривала использование особых игл, через которые в опухоль подавался высоковольтный ток, в конечном итоге опухоль и уничтожавший. Процедура была сравнительно новой, и всех деталей доктор еще не знал, но Уотсон все же решила попробовать.

В ноябре того же года против опухоли печени было использовано микроволновое рассечение; эта технология предусматривала убийство раковых клеток тепловой энергией. Для лечения печени это было, пожалуй, лучшим вариантом – под удар одновременно попадало несколько опухолей. Увы, поджелудочную так лечить было нельзя, так как тепло могло повредить кишечник и кровяные сосуды.

В апреле 2013-го Линда Уотсон успешно прошла через "NanoKnife". Операция заняла 2 часа; впоследствии Линда еще некоторое время ощущала неудобство в том месте, куда вошли иглы – однако этим все и ограничилось. После этого Уотсон вернулась к химиотерапии; последовавшие обследования показали, что в печени опухоли ушли полностью, а в поджелудочной рост их полностью остановился. С момента постановки диагноза прошло всего 2.5 года, но никаких причин верить в возвращение рака нет – и Линде, похоже, удалось исцелиться полностью.

Пропускание постоянного электрического тока через жидкость с растворенными в ней солями вызывает их химические изменения. Этот принцип заложен в электрохимическом лечении рака в Германии с помощью прибора Elektro-Cancer-Therapie. Это инновационная методика впервые была разработана немецкими врачами для лечения злокачественных новообразований.

Преимущества и эффекты электрохимического лечения рака

Принцип избирательного действия электрохимического лечения на клетки злокачественного новообразования дает ряд преимуществ и положительных эффектов:

Принцип действия электрохимического лечения рака

Так как раковые клетки являются чужеродными для организма, обмен веществ и солевой состав в их цитоплазме существенно отличается от клеток здоровых тканей. Это различие и заложено в основу электрохимической терапии. При пропускании постоянного тока через опухоль происходит химическая реакция в цитоплазме ее клеток с образованием соляной кислоты. Она разрушает все внутриклеточные структуры и вызывает гибель раковых клеток и постепенное уменьшение размеров опухоли вплоть до полной ее редукции (обратное развитие).

Методика электрохимической терапии с помощью аппарата Elektro-Cancer-Therapie

Аппарат применяется для лечения визуальных (поверхностно расположенных) и не визуальных (глубоколежащих) форм злокачественных новообразований. Суть методики заключается в подведении электродов с противоположных сторон места локализации раковой опухоли и пропускании через нее постоянного тока определенной силы и напряжения. Участки, на которые накладываются электроды, смачиваются специальным раствором для лучшей электропроводимости.

После проведения сеанса электроды снимаются, эффект лечения врач контролирует с помощью биологических методов диагностики, регистрируя изменение ее размеров и формы. Электрохимическое лечение с помощью прибора Elektro-Cancer-Therapie возможно применять при всех возможных гистологических формах рака, вне зависимости от размера опухоли. Силу тока и напряжение, место прикладывания электродов определяет врач индивидуально для каждого пациента, в зависимости от размеров и локализации злокачественного новообразования.

Процедура электрохимической терапии абсолютно безболезненна и не вызывает ощущений дискомфорта у пациента. В комнате проведения такого лечения выдерживаются все условия для комфортного и спокойного пребывания пациента.

Руководитель отдела оптимизации лечения подростков и молодежи
с онкологическими заболеваниями ФГБУ «НМИЦ Детской гематологии,
онкологии и иммунологии им. Д.Рогачева»,
доцент кафедры онкологии, гематологии и лучевой терапии
РНИМУ им. Н.И. Пирогова, доктор медицинских наук,
Москва


До недавнего времени наш противоопухолевый арсенал был представлен тремя основными методиками: хирургия, лучевая терапия и лекарственное лечение. Кроме этого использовались различные методы абляции, однако они представляли собой методы контактной физической (химической) деструкции локальных опухолевых очагов и идеологически не сильно отличались от хирургии.

Однако в 2012 году совершенно незаметно для широкой онкологической общественности появился новый метод терапии, потенциально претендующий на небольшую революцию в области лечения злокачественных опухолей. Сдержанная реакция онкологов на обнародование первых результатов исследований эффективности и безопасности этого метода была предсказуема, ибо он принципиально отличался от всех ранее известных подходов, а его «теоретическая база» не укладывалась в наше сознание, привыкшее к трем основным доступным методам лечения.

Новый же метод предусматривал использование для лечения злокачественных новообразований низкоинтенсивных переменных электрических полей. В качестве механизма противоопухолевого воздействия, наличие которого было подтверждено в экспериментах in vitro и in vivo , авторы методики называли возможность электрических полей определенной частоты нарушать образование и функционирование веретена деления, а также вызвать направленное смешение внутриклеточных субстратов и органелл . Оба механизма связаны с воздействием электрических полей на внутриклеточные молекулы-диполи (молекулы, имеющие разноименные заряды на полюсах и способные менять ориентацию в пространстве под воздействием электрических полей). За избирательность же действия полей отвечает «правильный» подбор их частоты и интенсивности с учетом опухоли и окружающих ее тканей. Как показали дальнейшие исследования, избирательность метода действительно оказалась на высоте (воздействие практически лишено побочных эффектов, характерных для других видов противоопухолевой терапии) , однако первые сообщения о «лечении электричеством» все же были восприняты большинством онкологов скептически.

В качестве первой и до недавнего времени единственной мишени нового метода разработчики выбрали глиобластому – практически всегда фатальную опухоль головного мозга, с очень ограниченным арсеналом доступных лечебных опций. В настоящее время инициальное лечение глиобластомы предполагает максимально возможную циторедукцию с последующей химиолучевой терапией (лучевая терапия до 60 Гр с одновременным применением темозоломида) и адъювантную терапию темозоломидом . Несмотря на то, что по сравнению с отсутствием лечения такой подход позволяет значимо продлить жизнь больных, у подавляющего большинства пациентов он все же не приводит к излечению. По данным различных источников медиана выживаемости больных глиобластомой с момента первоначального диагноза составляет от 12 до 18 месяцев, 5-летняя выживаемость не превышает 10%. При развитии рецидива или нечувствительности к инициальной терапии лечебные опции еще более ограничены – различные режимы химиотерапии, бевацизумаб с или без дополнительного локального лечения (при возможности), обеспечивающие медиану выживаемости, не превышающую 5-9 месяцев. .

Для лечения больных рецидивами глиобластомы и было впервые применено устройство, генерирующее «противоопухолевые» электрические поля, получившее название Novo TTF-100А (TTF – tumor treating fields). Устройство (рис. 1, 2) представляет собой носимый генератор электрических полей, соединенный проводами со специальным «шлемом» (состоящим из 12 сменных наружных электродов), который передает поля на зоны воздействия.

Для обеспечения лечебного эффекта необходимо практически круглосуточное ношение устройства, что позволяет оказать постоянное воздействие на опухоль.

Как ни странно, в отличие от многих устройств, применяемых в онкологии, но использующих более привычный механизм воздействия, перед внедрением в клиническую практику Novo TTF-100А был подвергнут рандомизированным клиническим испытаниям для сравнения с ранее существовавшими методиками. К примеру, различные «сверхновые» устройства и методики для лучевой терапии (протонная терапия, IMRT, IGRT) и хирургии (роботы-хирурги, интраперитонеальная гипертермия и т.д.) при многих заболеваниях были внедрены в клиническую практику без проведения рандомизированных исследований (а иногда даже несмотря на наличие рандомизированных исследований, свидетельствующих об отсутствии преимуществ по сравнению с ранее существовавшими методиками).

В первом исследовании, оценивавшем эффективность и безопасность Novo TTF-100А, были рандомизированы больные с супратенториально расположенным рецидивом или прогрессированием глиобластомы после лечения, в обязательном порядке включавшего лучевую терапию с или без конкурентной/адъювантной химиотерапии. Количество линий предшествующего лечения не ограничивалось. Для включения в исследование больные должны были находиться в относительно удовлетворительном состоянии (индекс Карновского 70 и выше) и не иметь имплантируемых электронных устройств (включая шунты, помпы и т.д.). Пациенты (n=237), отвечающие критериям отбора, были рандомизированы на использование Novo TTF-100А (ежедневно, 22 часа в сутки и более) или терапию по выбору врача. Более 80% больных находились во 2 и более рецидиве заболевания, почти 90% получали темозоломид в процессе химиолучевого лечения и/или адъювантной терапии, 20% ранее получали бевацизумаб. Многие пациенты имели значимый объем опухолевых очагов – медиана наибольшего размера опухоли на момент рандомизации составляла более 5 см. В контрольной группе (терапия по выбору врача) 97% больных в качестве лечения получили химиотерапию (монотерапия или комбинированные режимы).

При медиане наблюдения 36 месяцев результаты лечения в обеих группах оказались практически сопоставимы. Медиана выживаемости без прогрессирования (PFS) больных, использовавших Novo TTF-100А, составила 2,2 против 2,1 месяца в контрольной группе (P=0,16). Медиана общей выживаемости составила 6,6 против 6,0 мес. соответственно (P=0,27). При этом объективные ответы (полная и частичная ремиссия) на лечение чаще наблюдались в группе больных, использовавших Novo TTF-100А – 15% против 9,6% в контрольной группе соответственно. Все три пациента, достигшие полной ремиссии, были из группы Novo TTF-100А.

Терапия с использованием устройства хорошо переносилась, побочные эффекты, ассоциированные с применением Novo TTF-100А, в основном были представлены местным раздражением в области наложения электродов. В то же время, несмотря на тенденцию к улучшению отдельных параметров качества жизни, различия и по этому показателю не достигли статистической значимости. Безусловно, результаты этого исследования нельзя назвать выдающимися в отношении эффективности – оно лишь показало эквивалентность нового метода ранее существовавшему (и, стоит признать, малоэффективному) методу лечения подобных пациентов. Однако эти доказательства были приняты регулирующими органами США: устройство получило одобрение FDA для клинического применения и в качестве возможной лечебной опции было включено в рекомендации уважаемых онкологических сообществ (включено в качестве возможной опции в рекомендации NCCN, хотя и с категорией 2В).

Однако история имела продолжение. В 2014 году на ежегодной конференции нейроонкологов (Society for Neuro-Oncology (SNO) Annual Meeting) были доложены и опубликованы в виде абстракта промежуточные результаты многоцентрового (83 центра из 12 стран) рандомизированного исследования III фазы, оценивавшего эффективность и безопасность использования Novo TTF-100А в качестве компонента стандартной адъювантной терапии глиобластом (параллельно с адъювантным приемом теомозоломида).

Исследование предусматривало, что пациенты после проведения стандартной терапии (максимально возможная циторедуктивная операция, лучевая терапия конкурентно с темозоломидом) будут рандомизированно распределяться (2:1) на получение адъювантной терапии темозоломидом с или без одновременного использования NovoTTF-105А. Первичной целью исследования была выживаемость без прогрессирования, вторичной – общая выживаемость. Критерии отбора подразумевали наличие гистологически подтвержденного диагноза глиобластомы (по классификации ВОЗ), возраст старше 18 лет, проведение адекватного предшествующего лечения, статус Карновского 70% и выше, предполагаемую продолжительность жизни как минимум 3 месяца. Доза кортикостероидов, принимаемых пациентами, должна была быть стабильна или уменьшаться перед включением, время, прошедшее с момента окончания лучевой терапии, должно было быть >29, но <49 дней.

Характеристики пациентов были сопоставимы между собой – средний возраст составил 57 и 58 лет для группы комбинированной терапии и монотерапии темозоломидом, выраженность циторедуктивной хирургии составила 89% и 90% соответственно. У 60% больных в обеих группах был определен статус метилирования промотора MGMT, который оказался метилирован у 39% и 41% больных соответственно.

Исследование было приостановлено в силу явного преимущества экспериментальной группы после первого запланированного промежуточного анализа результатов лечения первых 315 включенных пациентов (210 в группе с использованием комбинированной адъювантной терапии и 105 в группе монотерапии темозоломидом), наблюдавшихся на протяжении не менее 18 месяцев. Медиана выживаемости без прогрессирования составила 7,1 мес. в группе комбинированной терапии против 4,0 мес. в группе монотерапии теомозоломидом (HR=0,63; P=0,001). Медиана общей выживаемости составила 19,6 против 16,6 мес. соответственно (HR=0,75; P=0,034). Двухлетняя выживаемость была 43% в группе комбинированной терапии против 29% у больных, получавших только темозоломид. Наиболее частым нежелательным явлением от использования NovoTTF-105А было раздражение кожи в области контакта с электродами, встречавшееся у 45% больных, но имевшее умеренный характер у подавляющего большинства из них. В последующем результаты исследования были доложены на конференции ASCO 2015, вновь опубликованы в виде абстракта и, наконец, в виде статьи в высокорейтинговом журнале американской медицинской ассоциации JAMA . На момент подачи статьи медиана наблюдения за больными составляла 18 месяцев. Медиана выживаемости без прогрессирования, кривые выживаемости, представленные в статье, выглядят достаточно впечатляюще с учетом заболевания, о котором идет речь (рис. 3).

Несмотря на ряд сомнений, например, отсутствие ослепления в дизайне обоих исследований, потенциальном конфликте интересов – ряд исследователей являются акционерами компании, владеющей NovoTTF-105А, и по-прежнему неоднозначной оценке данного подхода рядом зарубежных экспертов, данная тема показалась нам крайне интересной и заслуживающей изложения. Тем более что еще в 2012 компания анонсировала начало и проведение исследования в области лечения других злокачественных опухолей.

И вот к моменту, когда заметка была уже почти готова, но оставались сомнения в целесообразности ее публикации, появилось сообщение о потенциальной эффективности устройства для лечения больных раком поджелудочной железы. В небольшом исследовании PANOVA, включившем 20 больных местно-распространенным, нерезектабельным или метастатическим раком поджелудочной железы, устройство использовалось одновременно с еженедельными введениями гемцитабина в стандартном для данного заболевания режиме (1250 мг/м 2 , еженедельно, 7 недель, затем 1, 8 и 15 дни каждые 28 дней). На фоне проводимой терапии у 30% больных было отмечено достижение частичной регрессии, еще у 30% – стабилизации процесса, медиана выживаемости без прогрессирования составила 8,3 мес., общей выживаемости 14,9 мес., год и более прожили 53% больных . При непрямом сравнении эти данные выглядят гораздо более многообещающими, чем результаты использования гемцитабина в одном из современных исследований III фазы при раке поджелудочной железы, где медиана выживаемости без прогрессирования составила 3,7 мес., общей выживаемости – 6,7 мес., а один год пережили лишь 22% больных .

Безусловно, в отношении рака поджелудочной железы это лишь очень предварительные данные, но все же, как нам кажется, уже сейчас можно с уверенностью сказать, что в ближайшее время в руках онкологов возможно появится принципиально отличный от всех ранее существовавших метод лечения злокачественных новообразований. И дальше стыдливо обходить молчанием эту тему, пожалуй, не стоит, даже если мы не совсем понимаем, как работает данный вид терапии.

Литература:

  1. Kirson ED, Gurvich Z, Schneiderman R, Dekel E, Itzhaki A, Wasserman Y, ... & Palti Y. Disruption of cancer cell replication by alternating electric fields. Cancer research. 2004. 64(9): 3288-3295.
  2. Pless Miklos and Uri Weinberg. Tumor treating fields: concept, evidence and future. Expert opinion on investigational drugs. 2011. 20.8: 1099-1106.
  3. Stupp R, et al. Radiotherapy plus concomitant and adjuvant temozolomide for glioblastoma. New England Journal of Medicine. 2005. Vol.52, №10, P.987-996.
  4. Deen DF, Chiarodo A, Grimm EA, et al. Brain Tumor Working Group Report on the 9th International Conference on Brain Tumor Research and Therapy. Organ System Program, National Cancer Institute. J Neurooncol. 1993. 16: 243-272.
  5. McLendon RE, Halperin EC. Is the long-term survival of patients with intracranial glioblastoma multiforme overstated? Cancer. 2003. 98: 1745-1748.
  6. Stupp R, Wong E, Scott C, et al. Interim analysis of the EF-14 trial: a prospective, multicenter trial of NovoTTF-100A together with temozolomide compared to temozolomide alone in patients with newly diagnosed GBM. Presented at: 19th Annual Meeting of the Society for Neuro-Oncology; November 13-16, 2014, Miami, FL.
  7. Stupp R, Taillibert S, Kanner AA, Kesari S, Steinberg DM, Toms SA, ... & Barnett GH. Maintenance therapy with tumor-treating fields plus temozolomide vs temozolomide alone for glioblastoma: a randomized clinical trial. JAMA. 2015. 314(23): 2535-2543.
  8. Gastrointestinal Cancers Symposium (GICS) 2016: Abstract 269. Presented January 22, 2016.
  9. Von Hoff DD, Ervin T, Arena FP, Chiorean EG, Infante J, Moore M, ... & Harris M. Increased survival in pancreatic cancer with nab-paclitaxel plus gemcitabine. New England Journal of Medicine. 2013. 369(18): 1691-1703.