Эллинистический мир краткое содержание. Второй и третий эллинистические периоды (281—30 гг. до н. э.). Реформы в Спарте

1. Космополитизм эллинистической культуры.

Космополитизм – концепция и практика отрицания реальности или плодотворности национального фактора, “беспочвенность”, абсолютизация общечеловеческих интересов и ценностей.

Империя Александра Македонского.

В 334г. началось завоевание Азии македонской армией. Поначалу армия Александра Македонского была небольшой, и он не имел целью покорить всю Переднюю Азии. Однако слабость Ахеменидов была очевидной. После ряда побед Александр настиг Дария на пути из Мидии в Парфию, и сатрапы закололи его. Но и Александр попал в очень трудное положение, стараясь избежать внутренних противоречий среди своего окружения. В Средней Азии было сильно антимакедонское сопротивление, которое возглавлял согдиец Спитамен. В 328– 327гг. дон.э. Александру пришлось вести войну в Средней Азии. Чтобы склонить местную элиту на свою сторону, он женился на Роксане– дочери Спитамена. Это вызвало кризис отношений с его ближайшим окружением. После неудачного индийского похода в 323г. Александр Македонский умер, не оставив наследника.

За 10 лет он сумел создать огромное государство, в котором произошло укрепление финансовой системы, велось интенсивное градостроительство, и процветала торговля. Но после его смерти империя распалась на несколько больших частей. Одним из наиболее крупных стало государство Селевкидов. В 312г. Селевк вернулся в Вавилон. Там началась т.н. "Селевкидская эра", и было создано самое большое эллинистическое государство, которое существовало до начала IIв. до н. э, после чего оно было разделено между Римом и Парфией.

Возникновение эллинских государств способствовало дальнейшему взаимопроникновению греческих и ближневосточных элементов культуры. Этот процесс получил название эллинизма. Термин введен в 30-е годы прошлого века. Он охватывает время III-Iвв. дон.э.

В результате событий и процессов, связанных с созданием, а затем с распадом державы Александра Македонского, в Передней и Малой Азии стали складываться особые формы социально-экономических отношений. На эту территорию переселилось много македонян и греков, принесших туда свои обычаи и культуру. Развивалось товарное производство. Политическая организация строилась на сочетании власти монархий с самоуправляющимися общинами. Города, имевшие свои владения, играли большую роль. Выражение культурной общности этого периода закрепилось в распространении двух основных языков– обще греческого и арамейского, хотя во многих регионах сохранялись свои языки и обычаи. Произошли изменения в быту. Четче проявились различия между культурой города и деревни. Процветала идеология космополитизма и индивидуализма. Это было время развития науки и искусства.

Эллинизм, как таковой, в Передней Азии заканчивается вместе с римским и парфянским завоеваниями.

Эллинистический мир

В период раннего эллинизма большую роль играли задававшие тон и управлявшие монархиями греки, оттеснявшие на второй план стремившуюся к власти местную знать. Это нашло отражение в характере многих памятников раннего эллинизма, еще сохранявших традиции классического искусства.

Высокий эллинизм совпал по времени с ожесточенными пуническими войнами, отвлекавшими внимание Рима от восточных областей Средиземноморья, и длился до завоевания римлянами Македонии в 168 году и разрушения ими Коринфа. В эти годы процветал Родос, играло огромную роль богатое Пергамское царство при Аттале I (241-197) и Евмене II (197-152), создавались величественные памятники птолемеевского Египта. Этот период усиленного нажима местной знати на греко-македонскую правящую верхушку и бурной междоусобной войны характеризуется в искусстве не только появлением особенно патетических и драматических образов, сочетанием в искусстве трагических и идиллических тем, гигантизма и камерности, но и широким развитием садово-парковой декоративной скульптуры.

2. Литература и искусство эпохи эллинизма.

Искусство эллинизма - искусство огромных государств, образовавшихся после распада державы Александра Македонского, художественное явление того этапа, когда в жизни рабовладельческого общества основную роль начинала играть не полисная формация, а деспотическая монархия. Специфика эллинистического искусства не только в исключительно интенсивном развитии всех художественных форм, но, прежде всего в их связи, как с греческими, так и с "варварскими" принципами культуры.

Хронологическими границами эллинистического искусства принято считать, с одной стороны, смерть Александра Македонского - 323 год до н. э., с другой - год присоединения к Риму Египта - 30 год до н. э. В пределах эллинизма различают иногда периоды раннего (323 г. - середина III в. до н. э.), высокого (середина III - середина II в. до н. э.) и позднего эллинизма (середина II в. до н. э. - 30 г. до н. э.). Территориально эллинистическое искусство было распространено в широких рамках преимущественно восточного Средиземноморья. После ожесточенной борьбы диадохов за власть в первые два десятилетия раннего эллинизма образовались крупные монархии: Македонская, Геллеспонтская, Переднеазиатская и Египетская. Борьба их друг с другом и внутренние распри, длившиеся до середины III века до н. э., привели к отпадению от них и усилению многочисленных новых царств.

В искусстве позднего эллинизма ярко выступила противоречивость действительности, глубокая внутренняя дисгармония жизни в эллинистических городах. Обострилась борьба эллинских и "туземных" местных идей, вкусов и настроений, гипертрофированный индивидуализм сопровождался яростной борьбой за власть, страхом перед власть имущими, хищническими стремлениями к наживе. Это время экономического застоя на Родосе, значение которого перешло к Делосу, начало обнищания птолемеевского Египта, ослабленного династической борьбой, годы упадка Пергамского царства, завещанного последним из Аталлидов - Аталлом III в 133 году римлянам.

В литературе на смену политической комедии Аристофана пришла бытовая комедия Менандра (конец IV-начало III в.), возникли рассказывавшие о простом народе мимиямбы Геронда (III в. до н. э.) и воспевавшие жизнь вдали от городов, на лоне природы идиллии Феокрита (конец IV-начало III в. до н. э.), появились и такие монументальные сочинения, как "Аргонавтика" Аполлония Родосского (III в. до н. э.).

Глубокая противоречивость эллинистической действительности вызывала в искусстве этой эпохи заметные контрасты, проявляясь в выражении чувств то драматических, то лирических. Эффект бурных эмоций в памятниках искусства сочетался подчас с холодной аналитичностью и рассудочностью, так же как новые тенденции и формы уживались с классицизмом и архаистикой (рис. 1). Мастера эллинизма, как в литературе, так и в изобразительном искусстве любили обыгрывать эффекты неожиданности, случайности, отличные от господствовавшей в V веке идеи неизбежности. Эллинистическое чувство безграничных просторов мира, проявившееся, в частности, в возникновении обще греческого языка койне, нашло яркое выражение в формах архитектуры.

Бурное развитие зодчества в эллинистическую эпоху связано во многом со стремлением правителей прославить мощь своих монархий в архитектурных памятниках, созданием больших городов в отдаленных районах античной периферии, куда достигали греческие воины.

Огромное количество новых городов возникло в эпоху эллинизма в различных частях античного мира. Назывались они чаще всего по имени воздвигавших их монархов - Александриями, Селевкиями, Антиохиями. Уже в последние годы царствования Александра Македонского, когда по его приказу было создано около семидесяти городов, а после его смерти диадохом Селевком - семьдесят пять новых, у строителей и архитекторов не было недостатка в работах. Выбор места для основания городов исключал случайные факторы и учитывал как природные условия (близость морской гавани, реки, плодородных земель), так и характер торговых и стратегических путей. Принципы целесообразности, всегда ставившиеся на первое место, исключали порой даже заманчивые перспективы грандиозности вида или внешней красоты будущего города. Так, Александр Македонский отверг лестное для него и восхитившее вначале предложение архитектора Дейнократа создать из горы Афон фигурное изваяние с огромным городом на ладони левой руки, узнав, что вблизи этого места нет плодородных почв.

Характер планировки эллинистических городов отличался строгой упорядоченностью. Прямизна иногда широких, от десяти до четырех метров, улиц (Пергам, Приена), пересечение их под прямым углом, расположение в центре особенно важных общественных и культовых зданий - все это было свойственно большинству новых городов, даже если они возникали на сложных рельефных участках, на склонах гор, где вводилась террасная планировка районов (Приена, Селевкия).

Особенно процветали в эллинистическую эпоху малоазийские города, служившие центрами оживленной торговли Востока и Запада, средоточием многих ремесел и производств, крупными очагами культуры и искусства. В Приене, Милете, Сардах, Магнезии на Меандре, Пергаме воздвигались в это время многочисленные и величественные сооружения.

Бурное строительство шло и на богатых торговых островах Эгейского моря - Родосе, Делосе, Косе, Самофраке. Грандиозные памятники создавались в построенной Дейнократом Александрии египетской. Широкие строительные работы велись в Афинах, уступавших, однако, в размахе архитектурных замыслов другим эллинистическим центрам.

В целях защиты эллинистические города не только имели мощные крепостные сооружения, но были подчас разделены на кварталы, с собственными оборонительными стенами (Антиохия, Деметриада). Порой для безопасности сельского населения города обносились дополнительным многокилометровым кольцом крепостных стен. Акрополи располагались обычно на возвышенностях, обеспечивавших возможность обороны, как в Приене и Пергаме.

1. Видение Александром Македонским мировой империи. Эллинские государства

Сраженный кинжалом Павсания, в 336 г. до н.э. уходит из жизни Филипп, во главе Эллады становится его двадцатилетний сын Александр. Воспитанный Аристотелем на образцах высокой эллинской культуры, Александр знал Геродота, Еврипида, Пипдара и был убежден, что происходит по отцовской линии от Геракла, а по материнской — от Ахилла. И потому ему все разрешено, ибо он за все в ответе.
Быстро и энергично расправившись со своими противниками и претендентами на престол, Александр подавил мятеж на Балканах, разрушил Фивы, а затем, создав огромную армию, он менее чем через два года после вступления на престол отправился покорять Азию.
Историки неоднократно пытались объяснить причины вторжения войска Александра в Азию. Одни предполагают, что он был увлечен идеей освобождения Анатолийской Греции от варваров и мести за беды, причиненные Греции во время греко-персидских войн, другие считают, что он заботился о распространении на восток эллинской культуры.
Александр завоевывает почти всю Малую Азию. Овладев Ана-толией, он достигает Сирии и при Иссе в 333 г. до н.э. разбивает самого «великого царя» Дария III, который первым пустился бежать с поля боя, оставив на произвол судьбы мать, жену и обоз и дав войску знак к беспорядочному бегству. Однако, немного придя в себя, персидский царь счел возможным начать переговоры с Александром, предложив ему выкуп за своих близких, на что победитель ответил, что Дарий должен покориться ему окончательно.
Сокрушив могущество Персии на море, разгромив Тир, Газу, Александр вступил в Египет, где его встретили как освободителя. Здесь он основал Александрию.
Весной 331 г. до н.э. Александр окончательно разбивает Дария. Столицы Персидской империи сдавались одна за другой — Вавилон, Сузы, Персеполь, Экбатаны, Парфия, Гиркания. Он установил границу своей империи по Сыр-Дарье — Гиндукушу. К наследству, оставленному Александру отцом (Македонскому царству), он прибавил территорию множества стран. При этом поражает незначительность боевой силы, которой был завоеван мир: около 40 тысяч солдат при высадке в Азии, 120 тысяч — в Индии, 80 тысяч — в конце его жизни. Самый великий из всех великих полководцев, грозный повелитель, Александр проявляет себя гениальным организатором. Империя держалась на одном человеке, и он обладал нечеловеческой работоспособностью .
Почти не взимая налогов с Македонии и совсем не взимая их с Греции, в Азии Александр создает достаточно сложную фискальную структуру: каждая сатрапия имела специфическую систему налогообложения (таможни, отработочная повинность, подушный налог, налог с недвижимости), что приносило большие доходы. На должности местного управления он назначает представителей коренного населения, так как только они разбирались в тонкостях традиций и языков.
Александр стремился не к уничтожению завоеванных народов, а к слиянию их с греками в единое целое. Лучший способ достичь этой цели царь видел в смешанных браках. Он сам подал при мер — женился на Роксане, дочери одного из владык Согдианы, а затем на трех персидских принцессах. По возвращении из Индии большинство его военачальников и 10 тысяч солдат в один день торжественно сочетались браком с местными девушками («свадьба в Сузах»).
Александр построил 34 города, назвав их своим именем. Эти города распространяли греческую культуру и греческий язык. Он приказал воспитать 30 тысяч иранских детей на греческой культуре. Однако строго уважал чужую религию и культуру, способствовал переселению людей, строил дороги, каналы, доки, корабли.
Следуя своей гениальной интуиции, Александр ввел в империи единую денежную единицу — македонские монеты, чеканенные по аттическому весовому стандарту, заменившие в Азии тяжелые «дарики».
Александр установил культ царя, выросший на поисках греческой философской мысли и монархических традициях Востока. Умер он внезапно — от малярии, после двенадцати с половиной лет (336 — 323 гг. до н.э.) царствования. Его идеал единства человечества, отрицавший различие между греками и варварами, его великие новаторства — блистательное подтверждение мысли Плутарха о том, что история иногда зависит от одного великого человека. Александром Македонским восхищались Пирр и Цезарь. Дожив всего лишь до тридцати трех лет, Александр успел создать новый мир.
Эпоха, называемая эллинской, началась со смерти Александра и закончилась римскими завоеваниями. До нас дошло гораздо больше документов от этой эпохи, чем от предыдущих цивилизаций. Особое место среди них занимают папирусы — листы, изготовленные из переплетенных особым образом растительных волокон. Они написаны по-египетски (демотическим письмом), по-гречески, более поздние — по-латински. Папирусы донесли до нас самые разнообразные документы: письма царей (деловую и личную переписку), школьные тетради, нотариальные архивы. Среди них самыми интересными являются законы о государственных сборах и архив Зенона.
После разрушительных войн изменились границы империи, созданной Александром Македонским, выделились три больших государства: Египетское (во главе с Птолемеем II, сыном Птолемея I), Селевкидское (правил Антиох I) и Македонское (царствовал Антигон II Гонат). В самой Греции оставалось несколько полисов, это прежде всего Афины и Коринф. Расчленение империи Александра подтвердило значение большого политического новшества — института монархии: повсюду стали возникать маленькие и большие царства.
Последователи Александра строили повсюду множество городов, сосредоточивших величайшую культуру и искусство .

2. Эллинистические наука, культура и искусство

Как ни парадоксально, человек, по-видимому, может развивать свою индивидуальность только в коллективе: индивидуализм, начавший развиваться в конце V века до н.э., тяга к индивидуальной философии не прижились. Поэты собирались в общества, традиции художественных школ играли первостепенную роль в развитии изобразительных искусств, философия и наука процветали в школах с четкой организационной структурой .
Два первых Птолемея подарили своей столице Мусей и Библиотеку. Мусей (букв, «святилище муз») становился исследовательским центром. Ученые полностью обеспечивались щедростью монарха и имели все необходимое для работы — коллекции, инструменты, ботанический и зоологический сады. Фонды Библиотеки все время росли, в нее вошли купленная библиотека Аристотеля и 700 тысяч свитков времен Цезаря. Библиотеки появились в Сиракузах, Таренто, Пергаме.
Постепенно развивается вкус к высокоинтеллектуальной литературе. Трагедия умирала, на смену ей шла комедия. Новая комедия, появившаяся после IV в. до н.э., стремилась к более точному изображению жизни, в ней появились интриги рабов, похвальбы солдат-фанфаронов, пародии и т.д. Так, в комедиях Менандра «Сам себя наказывающий», «Третейский суд», «Брюзга» главными темами были любовь, старость, семейная привязанность, отношения между богатыми и бедными, рабство, суеверия и религия.
Поэзия эллинизма традиционно называется «александрийской», так как большинство знаменитых поэтов жило именно в Александрии при дворе. Отсюда безудержное восхваление монарха. Уроженец Сиракуз, Феокрит прекрасно передает прелести сицилийского пейзажа в поэмах «Сиракузянки» и «Колдуньи»; Каллимах, ученый, автор «Причин», «Элегий» и «Гимнов» оставался библиотекарем в Александрии. Арпат в «Феноменах» стихами изложил астрономическую систему Евдокса Книдского и показал, что самая высокая философия может быть совместима с поэзией. Эта поэзия станет естественным образцом для тех, кто на протяжении веков будет стремиться к искусству ради искусства.
В эллинистический период были созданы труды великих историков (III в. до н.э.). До нас они дошли только во фрагментах, и их авторы сильно различаются по методу изложения исторического материала, а также по таланту. Так, Иероним из Кардии служил у македонских царей и вплотную сталкивался с событиями. Поэтому его труды «История диадохов» и «История эпигонов» — самое значительное из того, что было написано о пятидесяти годах, последовавших за смертью Александра. Эти работы были широко использованы Плутархом.
«История Греции» и «История Македонии» Дуриса Самосского описывают события с 370 до 280 г. до н.э., а Филарх доводит повествование до 220 г. до н.э. Труды Филарха привлекают образностью и динамичностью изложения. Самый крупный историк III в. до н э. — Тимей из Тавроменея, автор «Истории Сицилии». На подлинных документах, проявив невиданную силу критического ума, Тимей сводит в единую систему даты календарных систем Афин, Спарты, Олимпии, Аргоса.
Но истинная слава досталась Полибию (210—125 гг. до н.э.), который совершил просто революцию в истории. Движимый разнообразными чувствами — любопытства, любви к разуму, пристрастия к точности и тщательности, веры в науку — он создает непревзойденный по точности труд «Истории». Онсам посетил все места, где происходили события, изучил все частные архивы, прочитал труды философов, историков, географов.
В это время занятие философией становится профессией. Афины стали самым крупным центром философской мысли. Наиболее своеобразной школой философов была школа «киников» — полный материализм и отказ от общепринятых правил поведения.
Славилась школа Платона и платоновская Академия (с 268 по 241 гг. до н.э.). Платон был блестящим оратором, посвятившим себя устному преподаванию теории вероятности. Во II в. до н.э. Карнеад систематизировал учение, считая, что нет никакой возможности отличить истину от ошибки, надо прокладывать дорогу между абсолютным сомнением скептиков и великими гипотезами стоиков.
В I в. до н.э. Академия была представлена двумя великими философами — Филоном и Антиохом, чьи учения постигал Цицерои в качестве слушателя.
Скептики (буквально «рассматривающие») заявили о себе уже Пирролом (конец IV в. до н.э.), крупным мыслителем, восставшим против догматизма стоиков. Школа скептиков будет процветать даже после римских завоеваний .

Эпикуризм

Философские школы уделяли много внимания проблемам морали. В эллинистическое время философия стала как бы убеждением для человека, потерпевшего крушение надежд, потерявшего смысл жизни. В двух учениях конца IV в. до н.э. — эпикуризме и стоицизме — люди находили поддержку; философские школы учили, что счастье — в овладении своей душой, освобождающейся от всего случайного, достигающей состояния безразличия, в котором ее уже ничто не сможет задеть. Основой такого состояния был глубокий аскетизм.
Эпикур, уроженец Афин, молодые годы провел на Самосе, а затем обосновался в Афинах. Там, удалившись в свой знаменитый сад, он жил в окружении учеников, искавших вместе с ним мира в душе с помощью метода психологического лечения, направленного против грусти, тревоги, напрасной суеты, скуки. Эпикур, мудрец, оставил свой основной труд «Трактат о природе» в 37 книгах, но все они были утрачены, до нас дошел только ряд его записанных мыслей и всего три программных письма.
Эпикур воспринимал атомическое учение Демокрита и Левкиппа. Эти два философа V в. до н.э. считали, что материя состоит из неделимых, бесконечных частиц, между которыми нет никаких различий, кроме величины, формы и расположения. В полной пустоте, где движутся эти атомы, вихревое движение создаст агрегаты по двойному сочетанию плотности, которая выталкивает наружу самые легкие из них, а формы — это соединение дополняющих друг друга частиц.
Эта теория потрясает не только потому, что ее создателями являются далекие предшественники современного атомизма, но и потому, что люди получили объяснение устройства Вселенной.
По мнению эпикурейцев, боги существуют, но они абсолютно равнодушны к людям. Что касается смерти, то это фантом, так как душа, состоящая из материальных чрезвычайно летучих атомов, разлагается в момент смерти и, таким образом, не может быть подвергнута наказаниям в аду.
Согласно Эпикуру, главное в жизни — это прежде всего отсутствие страданий, это хорошее настроение, которое коренится в овладении инстинктами, а не в их удовлетворении. Человек должен обладать свободной волей, он не принимает участия в политической жизни, он избегает ее, «удалившись в свою башню из слоновой кости».
Эпикуризм приобрел настолько большой размах, что достиг самых широких слоев населения, в том числе и рабов. Цицерон отметил, что он коснулся и варваров.
Наиболее полно это учение изложено поэтом Лукрецием в его поэме «О природе вещей». Поэма — замечательный отклик на учение мудреца, для которого братские чувства, человеческое достоинство совмещаются с философией интеллектуала.
Древняя Стоя

Стоицизм,

философская школа в Афинах, где она была основана Зеноном и где собирались его ученики. Стоицизм родился из потребности в мире и определенности в один из самых смутных периодов греческой истории.
Зенон, торговец на Кипре, посвятил себя философии. Его успех в Афинах был огромен. Его старались приблизить к македонскому двору, а демос после его смерти почтил Зенона золотой короной. Школа, которую он создал и главой которой был с 322 по 264 г., принято называть Древней Стоей.
Стоицизм основывался на широком видении мира, в котором ведущее место занимала логика, опирающаяся на физику (натурфилософию). Великолепный порядок мира доказывает, что он управляем разумом. Этот разум, бог, имманентен миру, он растворен в материи. Он есть огонь — огонь одухотворяющий и творящий, проникающий в материю и придающий ей все чувственные качества; в чистом виде он существует в сфере, ограничивающей космос. По истечении «большого года», длящегося 10 тысяч лет, он полностью поглощает мир и обновляет его в мировом пожаре («экпиросис»).
Мир приводится в движение иерархией божеств, начиная с Зевса, отождествляемого с огнем, и кончая гениями и демонами, через астральных богов, которые Греция позаимствовала у Востока.
Человеку остается жить в мире, определенном физическими законами, в соответствии с природой подчиняться мировому порядку, сливаясь с Богом. Душа тех, кто добивается согласия с миром, сохранит свою индивидуальность до мирового пожара, тогда как души всех остальных после смерти исчезают.
Средняя стоя
Стоицизм преображается во II в. до н.э. Самый знаменитый стоик этого времени — Диоген, а во второй половине II — начале I вв. до н.э. два новых мыслителя возглавили Среднюю Стою: Панетий (180—110 гг. до н.э.) и Посидоний (135 — 51 гг. до н.э.).
Панетий — новатор, отвергший идею мирового порядка. Он увидел двойственность человека в природе, поэтому жить в соответствии с природой — главное для человека.
Посидоний — учитель Цицерона. Как и Аристотель, Посидоний накопил массу сведений в различных областях наук. Он первый объяснил причину приливов и сконструировал планетарий, которым восхищался Цицерон. Очень способный математик, он доказывал, что геометрия — это часть физики.
В Среднюю Стою этика превратилась в одно из прекраснейших созданий человеческого разума в античную эпоху. Этикой вдохновлялись такие великие личности, как спартанский царь Клеомен и Тиберий Гракх. Стоическая этика была признана и высоко ценилась в Риме его аристократией. Она вдохновляла порывы наиболее мудрых правителей.
В этот период самые крупные философы пытаются создать теорию счастья. Но счастье возможно лишь при безразличии души, которая через аскезу отрывается от суеты мира. Вырисовывается новый идеал: героя древнейших времен сменил мудрец.
Эллинизм окончательно склоняется к индивидуализму, так как только сознание противостоит судьбе, хотя и не оставляет надежды на преобразование общественных отношений. Мыслители эллинистической эпохи считали, что все люди — братья.
Апогей развития греческой науки и искусства
Наука в эллинистическое время становится полностью независимой от философии, и больше уже ни один ученый не мог, как Аристотель, охватить почти весь объем человеческих знаний. Формировались отдельные научные дисциплины.
Главным условием развития науки стало меценатство, создавшее настоящие исследовательские институты, такие, как Мусей в Александрии с ее анатомическими театрами, обсерваториями, зоопарками и ботаническими садами.
Математика сохранила свое первенство среди наук, ее прогресс был несомненен. При этом она все более и более служила познанию мира.
Евклид, приглашенный в Александрию Птолемеем I Сотером, составил там около 300 г. до н. э. 15 книг своих «Начал». Он систематизировал все сделанные до него исследования, к которым добавил и свои собственные (в частности, дал определение пятого постулата, сохранившего его имя). Евклид пользуется систематическим подходом, переходя от простого к сложному через долгую череду доказательств, базирующихся на основополагающих принципах. Историческое значение труда Евклида не следует недооценивать, ибо он представлял собой основу всех человеческих знаний в этой области до недавнего открытия новой математики.
Аполлоний из Пергама (262-200 гг. до н.э.) около 200 г. до н. э. преподавал в Александрии и Пергаме и заслужил прозвище «великого геометра». Его работы касаются в основном определения значения числа «пи» и конических сечений, которым он первый дал рациональное определение.
Архимед Сиракузский (287-212 гг. до н.э.) также интересовался математикой, и, в частности, числом «пи» (величину которого он определил как 3,1416); сферой, доказав, что ее объем равен трети объема описанного цилиндра; цилиндром и коническими сечениями.
Он являлся основателем рациональной механики гидростатики. Но наряду с этой великолепной теоретической работой Архимед проявил свой гений в области практической механики, изобрел рычаг, механические игрушки, осадные машины; его имя звучит и в названии винта, приспособленного в Египте для нужд искусственного орошения. Всем этим он демонстрирует новую склонность к изобретательству, проявившуюся в Александрии у целой плеяды замечательных инженеров, один из которых, Сострат Книдский, был архитектором Александрийского маяка.
Прогресс в области математики сослужил добрую службу и астрономии. Расширение пределов известного мира пробудило интерес к земле, ее форме и месту во Вселенной, движению. Эратосфен из Кирены (библиотекарь в Александрии при Птолемее Эвергете) создал научную географию. Он вычислил длину земного меридиана довольно простым способом. Сиена и Александрия находятся примерно на одном меридиане; в день летнего солнцестояния в Сиене солнечные лучи падают отвесно, тогда как в Александрии они образуют с вертикалью угол в 7°. Зная расстояние между обоими городами, он вычислил длину меридиана - 252 000 стадий (39 690 километров), — результат, точность которого восхищает. Он также составил карты земной поверхности с долготами и широтами; приняв Родос за центр своих координат, он вычислил долготы по разнице во времени, а широты - по отклонению солнца от вертикали в день солнцестояния.
Эратосфен также создал научную хронологию, установив даты со времени взятия Трои до смерти Александра. Аристарх Самосский (начало 111 г. до н. э.) определил размеры Солнца и Луны и расстояние до них от Земли. Но по-настоящему прославился он тем, что отстаивал теорию неподвижности Солнца и вращения Земли вокруг него. Хотя он и предусматривал для Земли, Луны и других планет круговые орбиты (греческая философия рассматривает окружность как единственную совершенную кривую), его можно считать первым предшественником Коперника (гелиоцентрическая теория была развита Селевком из Вавилона).
Эта гипотеза произвела настоящий скандал, и самый великий из ее приверженцев — Гиппарх Никейский — умудрился «сохранить видимость» и улучшить геоцентрическую систему, усовершенствовав теорию эксцентриков и эпициклов.
Сущность последней, очень сложной, теории состоит в том, что звезды вращаются не собственно вокруг Земли, а вокруг некоей точки, которая, в свою очередь, вращается вокруг Земли, - это позволяло объяснить видимую нерегулярность в движении планет, их остановки, обратное движение. Одаренный наблюдатель, он в своей обсерватории на Родосе составляет карту небесного свода, на которой отмечает более 800 неподвижных звезд, и, сравнив свои результаты с результатами халдеев, открывает прецессию равноденствий. Он вычисляет с большой точностью наклонение эклиптики, расстояние до Луны (с погрешностью менее 5%), продолжительность солнечного года (365 дней 5 часов 55 минут; правильный результат - 48 минут). В то же время он закладывает основы тригонометрии, в частности разделив окружность на 360°, подразделенных, в свою очередь, на минуты и секунды.
Посидоний Апамейский, великий философ-стоик, также имел склонность к научным исследованиям. Он интересовался измерениями (длиной меридиана, толщиной атмосферного слоя, расстоянием до звезд) и высказал идею, что приливы вызываются лунным притяжением.
Науки о живых организмах в эпоху эллинизма расцвели не менее пышно, обязанные этим страсти к точным наблюдениям, унаследованной от Аристотеля, а также достижениям медицины. Александрия является местопребыванием самой знаменитой школы естественных знаний. Именно здесь начали препарировать трупы: практика мумифицирования, как это ни парадоксально, сделала почитание человеческих останков менее всеобъемлющим, чем в Греции. Но Кос, родина Гиппократа сохраняет былую славу, так же, как и Книд. В основном во всех святилищах Асклепия (в частности, в Эпидавре и Пергаме) на смену чудесам наступало выздоровление пациентов вследствие лечения.
Наиболее прославлены имена двух современников, родившихся в конце IV в. до н.э. Герофил из Халкедона был одним из пионеров в анатомии. Он открыл нервную систему и объяснил общие принципы ее функционирования, раскрыл роль спинного и головного мозга, изучил глаз и зрительный нерв, разработал диагностику по пульсу. Эрасистрат из Кеоса был подлинным основателем физиологии. Он специализировался в изучении кровообращения, интуитивно открыл роль капиллярных сосудов. Несмотря на то, что Эрасистрат считал, что в артериях содержится воздух и только по венам проходит кровь, его открытия останутся непревзойденными вплоть до Гарвея.
Врач остался одним из самых благородных социальных типов греческого мира. Почти не испытывая влияния Востока, он практиковал светскую, научную медицину, истоком которой были великие философские системы Греции. Его деятельность представляла собой нечто гораздо большее, чем просто механика врачевания: он обладал моральным авторитетом, от него ждали и психологической помощи. Бри царском дворе, в частности при дворе Птолемеев, у врачей был ни с чем не сравнимый престиж.
У науки эллинистической поры были границы, о которых нельзя не упомянуть. Несмотря на то, что математика проникала в новые области, еще не существовало строгой системы обозначения чисел. Единицы, десятки, сотни продолжали обозначать буквами греческого алфавита. Это была система, удовлетворявшая требованиям торговли, но не науки. Только Диофант в III в. и. э. обозначил самые элементарные начала алгебры. Кроме того, отсутствие инструментов наблюдения очень сказывалось на развитии естественных наук. Тем не менее успехи эпохи эллинизма поражают. «Тот, кто понимает Архимеда и Аполлония,- говорил Лейбниц,- меньше восхищается современными учеными». Этот расцвет был тем более значителен, что ознаменовал собой конец античной науки. Римляне в этой области так никогда и не смогли сравняться с греками, и человечество вплоть до открытий эпохи Возрождения будет жить за счет научного капитала, накопленного в Александрии, на Родосе и в Пергаме.
Если философия и наука увлекают нас в «безмятежные храмы», доступ в которые открыт только посвященным, то искусство возвращает нас в повседневность. Действительно, ни одна эпоха не была столь требовательной к художникам в искусстве украшения обыденной жизни. Объем художественной продукции был колоссальным. Велось лихорадочное строительство. Благодаря раскопкам открыты тысячи статуй и статуэток, предназначенных для украшения зданий. Никогда прежде не трудилось столько архитекторов, скульпторов, художников. Это происходило потому, что, во-первых, эллинистический мир процветал и правители считали своим долгом окружать себя людьми, способными прославить их столицы и дворцы; во-вторых, потому, что многочисленная и богатая «буржуазия» покровительствовала искусству и литературе и в ее среде традиции «эвергетов» («благодетелей») получали столь же широкое развитие, что и при дворе.
Искусство приобрело более светский характер, так как самыми крупными заказчиками были цари и богатые слои населения городов. При этом, конечно, религиозная архитектура и скульптура не исчезли: ведь греческий полис не мог обходиться без святилища. Но, за редким исключением, истинная вера в богов здесь ни при чем. Храмы почти никогда не обновлялись, их строили, используя традиционные образцы. В скульптуре боги изображались как люди, и жанровые сцены часто заменяли религиозные рельефы. К тому же возводилось очень много гражданских зданий, они строились в прекрасных, рационально спланированных городах. Дворцы и частные дома соперничали в роскоши и удобстве.
Влияние Востока почти не чувствовалось. Искусство коренного населения пришло в упадок, не дало ничего нового и приобрело тенденцию следовать греческим образцам. Эллинизм царил везде и, несмотря на явные различия между школами, этот процесс можно охарактеризовать как выработку единого художественного языка. В религиозной архитектуре, жанре, которому отдавало предпочтение искусство классической эпохи, было мало нового.
Много новых храмов строилось по традиционным нормам. Дорический ордер использовался все меньше и меньше. Тем не менее в Пергаме мы находим его неплохие образцы (храмы Геры Ба-силеи и Афины Полии), облегченные под влиянием ионического ордера: более легкие колонны, более многочисленные метопы и триглифы (три метопы между колоннами вместо двух), упрощенный план.
Ионический ордер приобрел наибольшее распространение, в частности, в Анатолии, где архитекторы старались находить математические соответствия между различными элементами в традициях Пифея (архитектор IV в. до н. э., построивший храм Афины Полии в Приене. Задуманный при Александре, но законченный только во II в. до н. э., храм был воплощением канона пропорций, которому Пифей посвятил книгу. В этом храме все элементы кратны стороне цоколя, несущего колонны перистиля). В начале II в. до н. э. Гермоген, автор трактата о пропорциях, возводит храм Диониса на Теосе и храм Артемиды Левкофриены в Магнесии на реке Меандр (Левкофриена - букв, «белобровая»). Этот храм Артемиды (31x58 метров) покоился на высоком основании из 7 ступеней (в классическом храме их только три). Он был окружен двумя рядами колонн.
Продолжалась начатая в IV в. до н. э. реконструкция крупных ионических храмов Анатолии (Артемиды в Эфесе и Кибелы в Сардах). Единственное сооружение, заложенное в начале III в. до п. э., выбивается из общего ряда - это Дидимейон (оракульный храм Аполлона в Дидимах около Милета), наконец перестроенный после пожара в начале V в. до н. э. Это гигантское здание (116x52 метра), окруженное перистасисом из двух рядов колонн по длинным сторонам и из трех по фасаду (всего 120 колонн), представляло собой настоящий мраморный лес в традициях величественных построек анатолийской архаики. У него очень любопытный план: за пронаосом из 12 колонн следует притвор, служивший залом для оракулов, сообщавшийся с ним только балконом, откуда, возможно, провозглашали пророчества. В широкий центральный двор, расположенный на 5 метров ниже уровня пронаоса, доступ с одной стороны - из притвора по большой монументальной лестнице, с другой стороны - из пронаоса по двум туннелям, проходившим с двух сторон лестницы. Этот двор под открытым небом соответствовал требованиям канонического храма, но размеры (или, может быть, религиозные мотивы) помешали его перекрытию. В глубине двора находился маленький ионический храм простиль; тетрастиль расположен рядом со священным источником, с которым связан оракул. В нем хранилась архаическая статуя Аполлона Канаха, которая была похищена Ксерксом и возвращена из Экбатаны Селевком. Трудно вообразить причины постройки столь оригинального храма: нужды культа или необходимость обновления? Украшения сделаны в ионической традиции с подавляющей роскошью.
Тяга к колоссальному, которая часто отличает постройки эллинистического периода, обнаруживается в строительстве монументальных алтарей - алтаря Гиерона II в Сиракузах длиной в одну стадию; большого алтаря Зевса и Афины на акрополе в Пергаме (размеры цоколя 36 х 34 х 5,6 метра), известного в основном благодаря своему скульптурному убранству; алтаря Афины в Приене (13 х 7 метров), который испытал влияние пергамского алтаря.
К этим постройкам, возведенным в соответствии с греческими традициями, добавились местные храмы, которые властители строили или реставрировали, желая завоевать симпатии жречества и народных масс. Особенно известны египетские храмы, где местная религия получала значительную поддержку. Назовем храмы, построенные Птолемеями: в Филе - храм Исиды (Птолемей II); в Эдфу - храм Хора (Птолемей III, закончен в I в. до н. э.); в Эсне - храм Хнума-Ра (Птолемей VI); в Ком-Омбо - храм бога-крокодила Себека (Птолемей VI) и храм бога-сокола Гарвериса (Птолемей VI); в Дендерс -храм Хатхор (последние Птолемеи).
План постройки остается чисто египетским: пилоны, двор с портиком, пронаос, зал гипостиля, святилище, окруженное приделами. Но и здесь начинает проявляться организующая тенденция: каждую часть заключают в свою ограду, и в результате храмовой комплекс представляет собой ряд огороженных территорий, одна в другой.
Молено отметить поиск более тщательных пропорций и чистоты линий. Появляется и вскоре становится единственным новый ордер - композитный, очевидно, происходящий от коринфского; растительные орнаменты уже располагаются ярусами. В целом нельзя отрицать, что греческая архитектура оказала определенное влияние на эти пышные постройки.
Развитие архитектуры гораздо ярче проявилось в строительстве жилищ, которые стали просторнее, красивее, удобнее. Изменения в этой области, начавшиеся в IV в. до н.э., углубились. Теперь человек, превратившийся из гражданина полиса в частное лицо, уже не проводит свое время в обсуждениях на агоре и в народном собрании, а начинает все больше и больше интересоваться своим домом.
Конечно, продолжали существовать и многочисленные трущобы. В Александрии, например, бедняки теснились в многоэтажных (как минимум в четыре этажа) доходных домах. Так или иначе, появление зажиточной «буржуазии» ведет за собой усиление строительства, как об этом свидетельствуют раскопки в Приене и особенно на Делосе. Эти раскопки дополняют друг друга, так как архитектура жилых зданий гораздо богаче на Делосе, чем в Приене. Некоторые письменные свидетельства также позволяют представить себе характер жилищ: согласно архиву Зенона, вилла гиподиойкета Диотима на дарственной земле Фаюма была сделана из местного материала (высушенного на солнце кирпича), но расписана художниками из Александрии.
В Приене большой зал с вестибюлем, украшенным колоннами, залы поменьше и портик группируются вокруг двора. По обеим сторонам главных улиц оставлены участки земли, поделенные между отдельными магазинчиками.
На острове Аполлона, ставшего теперь одним из крупнейших центров средиземноморской торговли, раскопки раскрыли как небольшие, пристроенные один к другому дома, так и великолепные жилища, занимающие целый квартал. Последние особенно многочисленны в районе театра. В них за единственным входом открывается вестибюль. Дом располагается вокруг центрального дворика, чаще всего окруженного перистилем (северный фасад портика может быть более высоким, в таком случае он называется родосским), куда входят гостиные (в частности, ойкос — главная комната, расположенная чаще всего с северной стороны перистиля, с окнами, выходящими на юг) и жилые комнаты. В центре - покрытая мозаикой цистерна для сбора воды, так необходимой на этом безводном острове. План дома неоригинален и является как бы продолжением уже существовавших, новое - лишь обилие и пышность декора. В главных комнатах пол покрыт высокохудожественными многоцветными мозаиками, самая замечательная из которых - «Дионис, потрясающий тирсом». Стены оштукатурены, и яркая окраска обрамляет поясные карнизы с изображенными на них сценами. Статуи и статуэтки оживляют двор и жилые комнаты, как, например, в «доме Гермеса», величественном здании в несколько этажей с двумя расположенными друг над другом перистилями. В нем архитектурное убранство, как и было задумано, зависит от скульптурного. Мраморные столы и кресла гармонично украшают интерьер. Становится понятным, почему италийским купцам, обосновавшимся на Делосе, нравилось жить в этих уютных и в то же время просторных, полных воздуха домах.
При рассмотрении городского ансамбля мы также наблюдаем явный прогресс. Очень редко развитие города происходило само по себе; по-видимому, так было на Делосе, где дома нагромождены один на другой самым удивительным образом. Планомерное градостроительство в эпоху эллинизма стало правилом, причем неважно, застраивалось ли, как в Милете или Пирсе, давно очерченное городское пространство или создавался город на пустом месте, как в новых агломерациях. Города, возникавшие в то время по всему Востоку, строились чаще всего по Гипподамовой системе (что было характерно для маленьких городов, таких, как Филадельфия в Фаюме). Александрия и Антиохия представляют собой великолепные примеры реализации этой системы, отвечающей законам как эстетики, так и удобства. Пергам же со своим очень высоким акрополем давал архитекторам Атталидов возможность проявить себя совершенно иначе в постройке города, которая длилась больше века (наиболее активно при Аттале I Сотере и Эвмене II Сотере). Пергам представляет собой как бы соединение трех городов (каждый со своим храмом), расположенных один над другим, цепляющихся за террасы, соединенные извилистой дорогой и гигантскими лестницами, как будто необычайные театральные декорации, подвешенные к крутому склону холма, господствующего над равниной.
Так или иначе, сделанные ли по Гипподамовой системе или нет, планы эллинистических городов свидетельствуют о большей тонкости замысла, чем это может показаться на первый взгляд. Приспособление к окружающему пейзажу (из которого Пергам черпает свою могучую красоту) — столь же обязательный закон и для равнинных городов, таких, как Александрия. В Александрии все располагается вокруг порта: в этом тесном союзе воды и построек художники и мозаисты неустанно будут черпать вдохновение.
Эллинистические города отнюдь не были монотонными, как можно было бы думать о городах с продуманной планировкой. И если в них уже не ощущалась хаотическая свобода старых времен, зато были великолепные здания, удивлявшие и потрясавшие своим величием и красотой. Над Александрией возвышается Маяк, одно из семи чудес света, построенный в форме параллелепипеда, восьмиугольника и цилиндра, поставленных один на другой. В городе были также воздвигнуты палатка-павильон Птолемея Филадельфа и таламег (дом-корабль) Птолемея Филопатора. Пергам демонстрирует огромный алтарь Зевса и Афины, уникальный как по размерам, так и по красоте жертвенник, достойный величайшего из богов и его любимой дочери. В конце эллинистического периода улицы, в частности в Сирии и Анатолии, строились уже более широкими и с колоннадами.
Градостроители, планировавшие эти пространства, организованные в камне, всегда стремились воплотить в них и математический расчет, и театральную фантазию, но при этом не забывали практические нужды. Так, по надписям нам известен ряд предписаний городских властей, регламентирующих ширину улиц или расстояние между домами. Вода, подводившаяся по акведукам, распределялась, не играя тем не менее такой важной роли, как позже в римских городах. Была организована специальная служба для удаления отбросов.
Особое развитие в эпоху эллинизма получило строительство общественных зданий. Залы заседаний совета чаще всего повторяли план мегапольского терсилиона (зал собраний Десяти тысяч, построенный в IV в. до и, э. для Аркадского союза). Лучший пример таких залов - булевтерий Приены (начало II в. до н. э.). Квадратный в плане, он выходит на большой портик агоры; с трех сторон вокруг алтаря в нем амфитеатром устроены сиденья; колонны, расположенные по диагоналям, поддерживают выступающие балки. Ослабление политической жизни объясняет то, что самые прекрасные здания были предназначены для удовольствия и удобства жителей. Особую склонность архитекторы проявляли к портикам, которые придавали монументальность городскому ансамблю, укрывали от солнца и дождя как бездельника, так и философа. Римляне впоследствии быстро позаимствуют этот тип конструкции, внеся в него некоторые изменения.
Портик часто использовался изолированно, чтобы придать святилищу более грандиозное обрамление (портик Антимона Гоната и Филиппа V на Делосе) или чтобы подчеркнуть ранее существовавший городской пейзаж (портик Эвмена у южного подножия афинского Акрополя, ведущий к храмам Асклепия и Диониса). Чаще всего он возводился по краям агоры и служил для ограничения и упорядочения застройки. Агора, являвшаяся до сих пор просто рыночной площадью, отныне по примеру Ми лета становится прямоугольной, ограниченной портиком. На Делосе существовало несколько агор около порта, где была сконцентрирована жизнь торгового острова. В Коринфе, Фасосе, Магиесии-на-Меандре имелись свои агоры, обширные и гармоничные. Афинская агора, самая замечательная из них, была окружена тремя новыми портиками - Средним, Южным и Восточным (последний - дар Аттала II).
Более гуманная цивилизация множила общественные здания, служившие развлечению. Повсюду на склонах холмов возникали каменные театры. Из эллинистических театров наиболее значительны театры в Дельфах, Додоне, Оропе, на Делосе в Греции, в Приене и Пергаме в Анатолии, в Сиракузах (перестроен Гиероном II) и в Эгеете на Сицилии. Математические исследования исправили оптические иллюзии, превратив театры в научно выстроенные композиции, гармонично вписанные в ландшафт. Значительные модификации, внесенные в их план, позволили сделать настоящие, постоянно действующие сцены. Раньше актеры располагались на деревянном возвышении перед проскением, игравшим роль задника, теперь они поднимались на проскений. Это изменение особенно было заметно в театре Приены (его можно отнести к 150 г. до н.э.).
Гимнасии, палестры (здания для тренировок борцов), стадионы свидетельствуют о любви к физическим упражнениям — основе свободного воспитания. Гимнасии, где регулярно собиралась молодежь, становился также университетским центром города. Учителя в гимнасии преподавали литературу, науки, философию, музыку, здесь же выступали приезжие декламаторы. Эта функция была зафиксирована в надписях начиная с III в. до н.э., и на протяжении всего этого века в Афинах грамматики, риторы или софисты обыкновенно назначали встречи в гимнасии. Возникающим нуждам отвечали новые помещения - комнаты для занятий (акротерии) и библиотеки; вокруг них разбивались сады для прогулок философов. Чтобы насладиться беседой, в эти святилища тела и духа, находившиеся под особым покровительством бога Гермеса и любимого греческого героя Геракла, приходила не только молодежь, но и взрослые. Гимнасии все более и более вписывались в городской ансамбль, и если раньше их строили за пределами города, то теперь они часто соседствовали с агорой.
Развитие крупной торговли влияло на характер новых строений, с которыми мы хорошо знакомы благодаря раскопкам на Делосе. С III в. до н. э. был возведен большой гипостиль по плану (несомненно, восточного происхождения), уже известному грекам (теле-стерион в Элевсине и терсилион в Мегалополе). Его можно сравнить с торговой биржей (зал с пятью рядами колонн по девять в каждом ряду, дорических с внешней стороны, ионических - с внутренней; балки, не скрытые потолком; в центре помещения - световое отверстие). Кроме того, братства иностранных торговцев устраивали там в конце II в. до н.э. обширные склады с пышными парадными комнатами и маленькими храмами; их можно назвать настоящими «караван-сараями». Коллегия почитателей Посейдона из Берита владела там особенно роскошным зданием рядом со священным озером. В нем были открыты замечательные статуи (группа Афродиты, Пана и Эрота). Италийские купцы имели свою агору, окруженную лавками и конторами,-прообраз «площади корпораций» Остии императорского времени.
Ничто так ярко не свидетельствует о процветании греческого мира и о досуге его жителей, как эти гармоничные города, где все дышало порядком и красотой - на агоре, в театре, в палестре и даже в самых утилитарных постройках. И надо ли добавлять, что города украшались огромным, поражавшим воображение количеством произведений искусства. Когда Филипп V взял Терм, центр Этолийского союза (но весьма скромный город), Полибий насчитал в нем 2 000 статуй! Как и в предыдущие эпохи, грек не представлял себе архитектурных сооружений без скульптурного убранства.
В истории можно назвать мало периодов, когда бы так любили статуи и барельефы, как их любили в эллинистическую эпоху. Конечно, не все они были высокого качества: увеличение спроса неизбежно сопровождается некоторой деградацией искусства. Тем не менее скульптура осталась живым искусством, которое не ограничилось продолжением старых традиций.
В самом искусстве, судя по всему, торжествовали две тенденции. С одной стороны, во всех изображениях присутствовала патетика; скульптура, кажется, заняла место трагедии, чтобы внушать душам ужас и жалость. Скульпторы любили кровавые сцены, источниками которых были как страшные кары из мифов, так и современная история. Тела свивались в конвульсиях, лица, искаженные страданием, выражали проклятие человеческого существования. Этот яростный романтизм появился в Пергаме, а также на Родосе.
С другой стороны, художники демонстрировали такую же остроту наблюдательности, какую проявляли биологи и поэты той же эпохи. Реалистический подход усилился прежде всего в портрете — жанре, особенно распространившемся с развитием индивидуализма и культа царей. Реалистический подход проявился в интересе скорее к натуралистическому, чем реалистическому, к самому обычному. Ярчайший пример - «Пьяная старуха» (шедевр Мирона из Фив): дряхлая пьяница с иссохшей грудью, держащая в руке кубок, или «Рыбак» - несчастный, с жалким лицом и торчащими ребрами человек. Скульпторы больше не пренебрегали такими категориями, как детство, старость, физические уродства, бедность - все то, что обходило своим вниманием прежнее искусство, проникнутое стремлением к идеальной красоте. Появился стиль, напоминавший барокко, в частности в мелкой, комнатной пластике или рельефах, называемых «живописными» (их слишком быстро определили как «александрийские», но они были распространены и на территории Азии).
В скульптуре самой Греции в эпоху эллинизма нововведений почти не было, здесь удовлетворялись разработкой многовековых скульптурных традиций, богатых многочисленными шедеврами.
Скульпторы чаще всего подражали великим мастерам поздней классики, не всегда понимая их идеи. Охотно разрабатывались темы, близкие искусству Праксителя и его сыновей, способствовавших сохранению наследия великого мастера. Это прелестные юноши, вяло облокотившиеся на опору, бесчисленные повторения сатиров с флейтами, эроты, юные, прекрасные женщины. Черты, наиболее характерные для мастера, утрируются: мягкость полутонов с едва уловимыми переходами, проработка лица, особенная тщательность в передаче волос. Столь продолжительный успех Прак-сителя не случаен. Его чарующее искусство, духовную ценность которого все больше и больше забывают, соответствовало стремлению к изящному, столь распространенному во всем эллинистическом мире.
Мастеру «печального» реализма Скопасу, прежде чем он нашел в скульпторах Пергама своих прямых наследников, широко подражали в самой Греции. В доказательство можно привести многочисленных «умирающих Александров» с патетическим выражением лица, взглядом, устремленным вверх, будто в экстазе,- все это напоминает головы с фронтонов храма в Тегее. Неизвестный автор «Ники Самофракийской» также был учеником великого паросца, но его стиль более свободен и эклектичен. Изогнувшийся торс, выступающие бедра богини дышат настоящей жизнью, и им как нельзя лучше соответствуют свободные одежды, романтично развеваемые морским ветром. Остается только сожалеть о том, что мы не знаем точно, по случаю какой битвы было создано это произведение: в честь победы Деметрия Полиоркета над Птолемеем при Саламине на Кипре или, что более вероятно, в честь победы Антигона Гоната на Косе?
Лисипп из Сикиона также создал школу. Неизвестный автор «Геракла Фарнезе» сохранил что-то от его манеры, но герой кажется как бы раздавленным своей чудовищной мускулатурой «ярмарочного силача», уставшим от собственных побед. Самый почитаемый ученик знаменитого сикионца - это Харес из Линда, автор знаменитого «Колосса Родосского», одного из семи чудес света.
Эта грандиозная (высотой 36 метров) статуя Гелиоса, божества-покровителя города, возвышалась у входа в порт Родоса, но вскоре обрушилась при землетрясении.
Постепенно распространялся академизм. Начиная с 150 г. до н.э. неоаттическая школа брала образцы в прошлом, избегая пристального наблюдения за жизнью. Это холодное и чопорное искусство, одержимое яркими успехами скульптуры классической эпохи, подарило миру самые безликие творения, до бесконечности воспроизводя Афину Парфенос. Оно нашло последователей в Риме, где самым его видным представителем был Пракситель (I в. до н.э.), посвятивший пять книг истории скульптуры.
Но эллинистическая скульптура не ограничилась этим традиционным, быстро закосневшим искусством. В Азии и в Александрии появились великие произведения, вдохновленные духом нового.
Азия вновь пребывала в брожении. Из всех многочисленных новаторских мастерских самые значительные находились в Пергаме. Атталиды устроили у себя во дворце музей, в котором собрали даже архаические произведения Бупала и Оната, приблизили к себе великолепных мастеров. Именно при дворе Атталидов возникло искусствоведение как новый вид творчества. По заказу Атталидов были созданы некоторые из самых замечательных творений эпохи.
Аттал I возвел па вершине цитадели около святилища Афины большой жертвенник, чтобы отмстить свою победу над галатами, кочевыми племенами галлов, которые пришли в Азию и разоряли ее города. Весь ансамбль сейчас восстановить трудно, но к нему можно отнести некоторые известные фрагменты, а именно — «Умирающего гладиатора» из Капитолия и группу «Аррия и Пет» из собрания Людовизи, которая на самом деле изображает умирающего галата и галата, кончающего жизнь самоубийством после убийства своей жены. Для неизвестного скульптора это была прекрасная возможность воспеть славу властителя, продемонстрировав отчаяние побежденных. Лица их выражают ужас поражения и смерти, тела обезображены страшными ранами.
Эвмен II построил большой алтарь Зевса и Афины Никефоры, по основанию которого идет длинный фриз (130 метров) на восточный манер с изображением «Гигантомахии». Внутри был другой фриз, менее динамичный, более классический по форме, посвященный Телефу - сыну Геракла и мифическому предку династии. С одной стороны - гиганты, ужасные львиноголовые или змееногие и крылатые чудовища; с другой - олимпийцы, движения которых сдержанны и величественны. Сколько проникающей в душу экспрессии в лицах чудовищ! Какой реализм даже в мельчайших деталях - шкурах чудовищ, чешуе змей - в деталях, заполняющих все пустоты, как будто художник боялся незаполненного пространства!
Сила этих творений в том, что авторы осмелились наконец выразить ужас и безнадежность перед лицом смерти или варварства. Вкус к мрачному, болезненному, уродливому, к тому, что отвергает человеческий разум и чувство меры, любование всем этим дает право рассматривать названные произведения с точки зрения психоанализа. Цели искусства эпохи эллинизма, вероятно, почти не отличались от задач классического искусства, но конвульсии беспокойной эпохи освободили художника от сдержанности и стеснения: жестока, запятнана кровью победа разума. Мир, познавший ужас и миражи, воплотил себя на высоком акрополе Пергама.
На Родосе также существовала блестящая школа скульпторов, которая следовала азиатскому стилю. Произведения ее разнообразна - от тройной «Гекаты» в архаическом стиле до «Нимфы», очень свободно повторяющей одну из самых «модернистских» скульптур - «Афродиту Дойдале». Подлинным шедевром является группа «Лаокоон» (около 50 г. до н.э.), в которой проявился вкус к патетике, очень напоминающий пергамский, но, может быть, несколько смягченный из-за необходимости показать детей, которые, правда, будут задушены ужасными змеями.
Ту же «анатомию страданий» (Ш. Пикар) мы находим в Тралле в огромной группе «Фарнезский бык» (около 100 г. до н.э.). Скульпторы изобразили миф о наказании Дирки двумя сыновьями Антиопы. На вершине скалы юноши готовят казнь Дирки, трепещущее тело которой, привязанное к дикому быку, будет затем брошено в источник. Огромная пирамидальная масса выражает высшую степень взволнованности.
На севере Анатолии работали два великих мастера. Дойдал из Вифинии изваял Афродиту, сидящую на корточках в ванне и поливающую водой свое крепкое тело. Это жанровая сцена, в которой богиня - лишь предлог для демонстрации отважной, виртуозной техники. Боэт из Халкедона дал миру «Мальчика с гусем», вызвав новую волну интереса к детству.
Сирийская школа осталась более классической. Ее представители любили изображать дородных, с пышными формами натурщиц. Самое характерное произведение этой школы - группа «Афродита, Пан и Эрот» — найдено на Делосе в помещении коллегии Посейдониастов из Берита. По словам Ш. Пикара, богиня скорее похожа на смертную толстушку, се можно бы назвать красоткой с леваптинской грацией.
Несмотря на богатство и разнообразие азиатских школ, скульптура птолемеевского Египта легко выдерживала сравнение с ними. Иногда их даже трудно отличить друг от друга. «Галат» из Фаюма очень близок пергамскому «Галату», а дородная александрийская «Афродита» живо напоминает своих сирийских сестер.
Влияние Праксителя чувствуется в Александрии сильнее, чем где бы то ни было. Оно проявляется в основном в бесчисленных женских изображениях, часто имеющих с богиней только общее имя: Афродита Анадиомена («выходящая из воды»), распускающая волосы или завязывающая сандалию, «Афродита целомудренная», кокетливо прикрывающая прелести своего пухлого тела. Одно из самых прекрасных подражаний образцам Праксителя, родом из соседнего с Александрией центра, - «Венера из Кирены» (II в. до н. э.).
Художники были увлечены пристальным наблюдением за действительностью, и мы имеем все основания полагать, что в этом реализме сливаются влияние греческое, восходящее к искусству классики, и влияние египетское, поскольку местные мастера всегда удовольствием предавались тщательному изучению окружающего мира. Все чаще и чаще забавные ситуации изображались ради них самих, на смену сценам религиозного характера приходили жанровые сцены, где охотно резвятся милые, толстощекие амурчики с лукавыми лицами и самые обычные животные - такие же как в эпиграммах «Антологии». Скульпторы любят изображать различные социальные типы, и перед нами проходит жизнь бедняков - моряков, крестьян, рыбаков, шутов, - все это ценные свидетельства для изучения повседневной жизни. Они не обошли своим вниманием и не совсем обычные этнические типы, которые встречались на улицах космополитической Александрии,- нубийцев, ливийцев и т. д. В живописном рельефе, одном из самых оригинальных созданий александрийского искусства, скульпторы помещали в скромную рамку целый пейзаж - сельский, очень похожий на тот, что воспевался в идиллиях, или городской.
Любовь к жизни во всех ее проявлениях сквозит в жанровых сценах и живописных рельефах. Она видна и в портретах, в основном царских, в самых лучших из них виден результат глубокого психологического анализа. Перед нами замечательные бюсты первых Птолемеев, последняя из цариц - великая Клеопатра с ее орлиным носом и властным профилем под вуалью.
В то время как греческое искусство Александрии стремилось воплотить жизнь во всей ее неуловимости, традиционное египетское искусство умирало. Скульпторы продолжали работать по канонам времен фараонов, доказательство тому - рельеф «Коронация Птолемея IV Филопатора», на котором властитель изображен в виде фараона в окружении богинь Верхнего и Нижнего Египта. Это было умирающее искусство, в котором условность заменяла непосредственность.
Более притягательным кажется смешанное искусство, появившееся уже в конце IV в. до В. э. в погребальных памятниках Пет-Осириса, египетского жреца, героизированного на греческий манер, барельефы с изображениями которого демонстрируют любопытную смесь местных мотивов и греческих типов. Еще более замечательные произведения дает нам круглая скульптура. Большая голова из зеленого сланца, как полагают, Птолемея Эвергета, хранящаяся в Копенгагене, изображает лицо с чертами Аполлона. Другая голова из зеленого сланца, которая находится в Британском музее под названием «Африканец»,- это портрет человека ярко выраженного хамитского типа со слегка вьющимися волосами и едва уловимым выражением иронии, жестокости и таинственности на костлявом лице. Это великолепное произведение, в котором сливаются две техники и, можно добавить, две мудрости. От художника, как и от скульптора, требуется умение и волновать и зачаровывать одновременно. Живопись периода эллинизма стала лучше известна благодаря открытию нескольких редчайших подлинников - украшений домов на Делосе и стел из музея в Волосе (из некрополя Деметриады, города, основанного Деметрисм По-лиоркетом в Пагасетическом заливе в 294 г. до п. э.). Мы с ней знакомы в основном благодаря фрескам и мозаикам вилл, в частности в Геркулануме и Помпеях, которые сплошь и рядом копируют шедевры эллинистической школы.
И снова истоки творческого порыва надо искать вне Греции. Школы Пропонтиды и Азии замечательны своим пафосом. Вот два очень характерных примера. Тимомах из Византии изобразил Медею, в смятении смотрящую на своих детей, которых она вскоре убьет; они же спокойно играют в бабки на алтаре, где будут убиты в присутствии их воспитателя. (Эта композиция, по всей вероятности, была очень популярна. В Геркулануме была найдена копия всей сцены, накопим в Помпеях изображена лишь одна Медея.) Пергамский художник также, хотя и менее грубо, задевает чувства зрителя, рисуя «Телефа с нимфой Аркадией и Гераклом». Взгляд нимфы устремлен вдаль, как будто она предвидит династию, начало которой положит этот ребенок (согласно распространяемой Атталидами версии). Геракл смотрит на Телефа; возле них стоит большая корзина с фруктами, рядом - Сатир и юная девушка, все это символизирует аркадский пейзаж.
Для александрийской школы характерны любовные сцены на фоне буколического пейзажа. Среди них наибольшее распространение получает цикл Афродиты. Шаловливые и жестокие амурчики со своими злыми проделками, от которых страдает столько смертных, и сами боги фигурируют в прелестных сценах, таких, как «Находка гнезда амуров» или «Продавщица амуров». Эти произведения чаще всего проникнуты очарованием, хотя временами, подобно современной им поэзии, они опускаются до грубой эротики.
Неоспоримый прогресс живописи был обязан ис только обогащению техники (например, появлению новых красок - синей, фиолетовой, пурпурной), но и углублению эмоциональности. Наиболее многочисленными стали идиллические сцены. Чаще всего изображались знаменитые мифологические пары, удобный предлог для нежных пасторалей: нимфа дает напиться жаждущему Сатиру; Афродита кокетничает с Аресом; Артемида нежно берет за подбородок Ипполита, удивленно смотрящего на нее; Дионис созерцает Ариадну, усыпленную Гипносом; Адонис умирает на руках Афродиты.
Пейзаж, служивший обязательным фоном для этих идиллий, иногда выступал и как самостоятельный жанр. Особенно были популярны сады, благоухающие свежестью «райские кущи» с редкими растениями, а также портовые пейзажи, кажется, приглашающие в путешествие. Художники любили изображать животных-хищников и фантастических чудовищ. Нередко встречаются рыбы или дичь - естественное украшение столовых; вместе с нарисованными корзинами фруктов эти изображения являются первыми натюрмортами в греческом искусстве.
Наряду с подобными полотнами, призванными в основном радовать глаз, существовали и большие фрески со множеством персонажей, человеческая, а часто и религиозная идея которых апеллирует к разуму зрителя. «Свадьба в Альдобрандине», хранящаяся в Ватикане, изображает новобрачную вместе с матерью, служанками, ее подбадривают Афродита и Пейто («Убеждение»). Трудно вообразить себе что-либо более нежное, чем чувства, написанные на лицах, и более светлое, чем колорит картины.
Фрески «Виллы Мистерий» в Помпеях еще более замечательны. Эта композиция времени императора Августа, украшающая, по всей видимости, зал для посвящений, ставит много непростых вопросов: мы видим Диониса, опирающегося на Ариадну, играющего на сиринксе (род флейты) Сатира, Менаду в трансе, юную девушку, принимающую ритуальное бичевание, другую, в ужасе прячущую лицо на груди у подруги, и мальчика из хора, читающего священную книгу. Ясен лишь общий смысл: таинства обещают посвященным спасение через любовь к богам. Это произведение заслуживает внимания как своей красотой и техническим совершенством, так и напряженностью религиозного чувства, которое его пронизывает.
В мозаиках часто используются мотивы живописных полотен. После первых опытов в IV в. до н.э., когда мозаика делалась из необработанных камней, она очень быстро прогрессировала в выразительности благодаря использованию цветных, специально обточенных камней. Где произошло это изменение - в Александрии или на Сицилии? Об этом продолжают спорить, но ясно одно: бывшее второстепенным искусство выходит на первый план в украшении дворцов и домов.
Во время недавних раскопок дворца македонских царей в Пелле были обнаружены замечательные мозаики (около 300 г. до н. э.), изображающие Диониса верхом па леопарде и сцены охоты (вероятно, Кратер, сопровождающий Александра во время охоты на львов).
Великолепная «Битва при Арбеле» из музея в Неаполе копирует, очевидно, картину Филоксена Эретрийского (начало III до н. э.). Художник пытается экспериментировать с перспективой: передает небо, сложные повороты конных фигур. Иссушенное дерево символизирует пейзаж. Сложная, многофигурная композиция уравновешивается тем не менее взволнованным, полным отчаяния жестом Дария. Мозаики Делоса ценны уже тем, что это подлинные произведения эллинистического искусства, а не их римские копии. Полы комнат богатых жилищ украшены, смотря по назначению комнаты, геометрическим орнаментом, натюрмортами, изображениями животных (чаще всего дельфинов) или мифологическими сценами. Самая знаменитая (о ней мы уже упоминали чуть выше) и удивительная из мозаик - «Дионине, потрясающий тирсом».
Цивилизация проявляла себя не только в крупных произведениях изобразительного искусства, но столь же ярко и в изделиях декоративно-прикладного искусства. Эллинистический период в этой области выделяется совершенно особенным образом.
Керамическое производство находилось в упадке. Сосуды украшались чаще растительным орнаментом, реже - изображениями человеческих фигур. Рисунок делался иногда на светлом, иногда на темпом, имитирующем металл фоне, Настоящей расписной посуде в повседневно й жизни уже не отводилось столь почетное место, как это было в классическую эпоху. Наметилась конкуренция расписной керамики с посудой, украшенной рельефным орнаментом, редко встречавшимся ра-не.1. Это производство быстро развилось в эллинистический период Дешевые, «мегарские», как их раньше называли, чаши (сейчас известно, что нх изготовляли во всем Восточном Средиземноморье) воспроизводят лучшие образцы торевтики. Они появились в Афинах около 250 г. до н. э. Сначала их украшали чисто растительным орнаментом, а затем и изображениями фигур. «Мегарские» чаши в большом количестве производились в Афинах примерно до 100 г. до и. э. Уже начиная с III в. до н.э. число центров их производства увеличилось (Пергам, Коринф, Аргос), а с конца II в. до н. э. мастерские возникали даже в Италии, что способствовало появлению terra sigillata (рельефная красно лаковая керамика римского времени).
Металлические вазы пользовались, как никогда раньше, большой популярностью. И в Александрии, и в Пергаме торевты работали по золоту, серебру, бронзе. Большинство вещей из знаменитого клада Бертувиль-Берне (в Нормандии) относится как раз к эллинистической, а не к римской эпохе. На самых лучших из них изображены печаль и смерть Ахилла и трагическая судьба Гектора, тело которого протащили вокруг крепостной стены, а затем повесили. Вазы с подобными патетическими и поучительными сценами были, по всей вероятности, сделаны в Пергаме.
Что бы там ни говорили, а греческое искусство в эпоху эллинизма отнюдь не возрождается, ибо оно не умирало вовсе. Оно постоянно возобновлялось, развиваясь самыми различными путями. Его характерная черта - выражение сущности человека с его горестями и радостями. Мало найдется чувств, которые бы оно не отразило: от пылающей страсти до нежной идиллии. Почти нет сюжетов, к которым оно не обращалось бы: греки и варвары, старики и дети, идеальная красота и уродство. И, несмотря на то, что искусство это было предназначено прежде всего для элиты, часто свое вдохновение оно черпало в мире бедности. Нет стилей, которым бы оно не следовало: от пергамского романтизма до барокко некоторых александрийских рельефов. И всегда оно оставалось греческим, и ничто человеческое ему не было чуждо.

Литература
Бенгстон Г. Правители эпохи эллинизма. — М., 1982.
ДройзенИ.Г. История эллинизма. - М., 1949. Т. 1-3. М., 1890-1893.
Ковалев СИ. Эллинизм. Рим. — Л., 1936.
Ранович А.Б. Эллинизм и его историческая роль. — М.—Л., 1950.
Шахермайер Ф. Александр Македонский. — М., 1984.
Шофман И.Ш. Распад империи Александра Македонского. -Казань, 1984.

Вопросы для обсуждения

1. Почему «мировая империя», созданная Александром Македонским, оказалась только идеей великого полководца?
2. Что способствовало стремительному развитию науки и искусства эллинов?

Эллинистический мир

ГОСУДАРСТВО СЕЛЕВКИДОВ

Общий облик эпохи эллинизма в первую очередь определяли несколько крупнейших монархических государств. Самым большим по территории из этих царств было так называемое государство Селевкидов – по имени правившей монархией династии, основанной диадохом Селевком I Никатором. Селевку удалось объединить под своей властью большую часть земель, завоеванных Александром Македонским в Азии, основную территорию бывшей державы Ахеменидов. В период наивысшего могущества Селевкидов (в первые десятилетия III в. до н. э., при основателе династии) их владения охватывали Сирию (она была «ядром» государства, из-за чего в источниках оно иногда именуется еще Сирийским царством), Финикию и Палестину, часть Малой Азии, Месопотамию, Иран, юг Средней Азии. Таким образом, царство раскинулось от восточного побережья Эгеиды до границ Индии.

Впрочем, государство Селевкидов не всегда было столь грандиозным. В различные периоды в силу тех или иных внешних и внутренних обстоятельств оно то резко сокращалось в размерах, то вновь вырастало. Уже вскоре после смерти Селевка I в середине Шв. до н. э. отпала Бактрия (на территории совр. Афганистана), и на землях этой восточной области возникло независимое Греко-Бактрийское царство. Примерно в то же время кочевники иранского происхождения создали свое государство в области Парфия (на территории совр. Ирана). Таким образом, Селевкиды потеряли значительную часть своих владений на востоке. На западе они терпели поражения в борьбе с Египтом.

Положение удалось исправить одному из самых выдающихся правителей государства Селевкидов – Антиоху III Великому (царствовал в 223-187 гг. до н. э.). Антиох возродил пошатнувшуюся мощь своего государства и вернул почти все потерянные территории. Совершив в 212-205 гг. до н. э. военный поход на восток, он заставил Парфию и Греко-Бактрию вновь признать власть Селевкидов. Удалось отвоевать утраченные области и у Египта. Однако на полях сражений пришлось столкнуться с войсками Рима – и Антиох оказался побежден.

После этого начался упадок государства Селевкидов. Потомкам Селевка I пришлось отказаться от владений в Малой Азии. В результате восстания местного еврейского населения во главе с братьями Маккавеями стала свободной Палестина, где образовалось небольшое теократическое государство. Греко-Бактрия и Парфия вновь обрели независимость. Особенно опасными врагами оказались парфяне, поставившие под свой контроль Иран и Месопотамию. Ослабление государства Селевкидов усугублялось кровопролитной междоусобной борьбой за престол между членами правящей династии. В результате в последние десятилетия своего существования, в начале I в. до н. э., власть этого государства распространялось на одну лишь Сирию.

Антиох III

Меняла свое место и столица государства Селевкидов. Изначально (но очень недолго) ею был древний Вавилон, который еще Александр Македонский сделал главным центром своей державы. В конце IV в. до н. э. Селевк I основал в Месопотамии город Селевкию-на-Тигре и перенес туда свою резиденцию. Но и Селевкия оставалась столицей лишь несколько лет. Около 300 г. до н. э. в Сирии, в 20 километрах от побережья Средиземного моря была основана новая столица государства Селевкидов – Антиохияна-Оронте. Со временем Антиохия стала одним из крупнейших городов античного мира (население ее в эпоху наивысшего расцвета достигало полумиллиона человек), главным экономическим, политическим и культурным центром эллинистической Передней Азии. Другими важными городами государства Селевкидов были Селевкия Пиерия на побережье Средиземного моря, являвшаяся «морскими воротами» Антиохии, Селевкия-на-Эвлее в Западном Иране (на месте бывших ахеменидских Суз) и др. Все эти города были вполне греческими по своему облику и имели статус полиса.

По своей внутренней структуре держава Селевкидов была самой неоднородной среди эллинистических государств. Не случайно она даже не имела собственного названия, а в международно-правовых актах обозначалась именем правящего царя («царь Селевк», «царь Антиох» и т. п.). Во многом она напоминала существовавшую прежде на той же территории персидскую державу. Под владычеством Селевкидов находились самые различные по уровню развития области. Там были и регионы древних восточных цивилизаций: Вавилония, Ассирия, Финикия, Персида, и земли племен, находившихся еще на стадии родо-племенных отношений (ряд территорий в Иране и Средней Азии), и многочисленные полисы, населенные прибывшими из Европы греками. Следует отметить, что во владениях потомков Селевка І полисов было намного больше (несколько десятков), чем в любой другой из эллинистических монархий. Полисы представляли собой один из главных структурных элементов государства Селевкидов, важнейшую опору власти его правителей. Их основание всячески поощрялось, цари даровали им разные привилегии.

Во главе государства Селевкидов стоял царъ. Власть его была пожизненной, наследственной (хотя нередко случались государственные перевороты и конфликты между несколькими претендентами на престол) и практически абсолютной (во всяком случае, она не была ограничена никакими законами). Царь возглавлял гражданскую администрацию, являлся главнокомандующим вооруженными силами, верховным судьей. По сути дела, он считался даже олицетворением справедливости, от которого могут исходить только благие распоряжения. Кроме того, власть царя в государстве Селевкидов (как и всегда на Востоке) имела ярко выраженный сакральный характер. Монарх воспринимался как существо неземного порядка, как сверхчеловек, который становился предметом почитания, а подчас даже и обожествления.

Для эффективного управления государством при царе существовал достаточно большой бюрократический аппарат, отвечавший за сбор податей, функционирование судебной системы и др. Впрочем, ввиду огромных размеров царства, разобщенности его областей многие полномочия оставались в руках наместников, осуществлявших власть на местах (по образцу державы Ахеменидов государство Селевкидов делилось на сатрапии). В этом таилась определенная опасность сепаратизма.

Особый государственно-правовой статус имели греческие полисы, существовавшие на землях, подвластных потомкам Селевка І: они подчинялись непосредственно царю. Полисы сохраняли самоуправление во внутренних делах, систему традиционных органов управления и магистратур, владели прилегающими сельскими местностями; их граждане получали от царской власти разного рода привилегии, в том числе свободу от податей. Оказывая полисам разного рода благодеяния, монархи из династии Селевкидов воспринимали их как своих естественных союзников.

За пределами полисов лежали огромные пространства, населенные местными крестъянами, объединенными в общины. Они подвергались эксплуатации со стороны государства: платили в пользу царя налоги, выполняли различные повинности. Верховным собственником всей земли в государстве считался царь. Часть принадлежащих ему земельных богатств он передавал во владение полисам. Положение крестьян, живших на «полисных» землях, было наиболее тяжелым, поскольку им приходилось вносить подати и в царскую казну, и в казну полиса. Классическое рабство в государстве Селевкидов было распространено в меньшей степени, чем в Греции?-І? вв. до н. э. Однако рабский труд использовался, особенно много рабов было в греческих полисах.

Государство Селевкидов славилось силъной армией. Важную роль в ней играла пехота, состоявшая из гоплитов, сражавшихся в фаланге, гипаспистов, лучников и пращников. Существовала многочисленная кавалерия, где ударную силу составляли тяжеловооруженные конники (тяжелые доспехи были не только на всаднике, но и зачастую на коне), а также отряды боевых слонов. Селевкидская армия комплектовалась в основном из граждан полисов (греки и македоняне) и жителей специально создаваемых военных колоний. Местное население в войско привлекалось редко, поскольку считалось небоеспособным.

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЙ ЕГИПЕТ

Египет находился под властью династии Птолемеев (все без исключения цари этой династии носили имя Птолемей в память о своем родоначальнике Птолемее І, одном из активнейших участников войн диадохов). Царство Птолемеев по размерам было второй, а по политическому значению и экономическому могуществу, пожалуй, первой державой эллинистического мира. Оно оказалось и наиболее долговечным: последним пало под ударом римлян в 30 г. до н. э. (не случайно именно эту дату традиционно считают концом эпохи эллинизма).

Камея Гонзага. Птоломей Филадельф и Арсиноя (III в. до н. э.)

В середине ІІІ в. до н. э. владения Птолемеев включали, помимо самого Египта с примыкающими территориями (Киренаика в Северной Африке, часть Эфиопии), также Палестину, Финикию, Южную Сирию, Кипр, часть прибрежных областей Малой Азии; под их контролем находились также многие острова Эгейского моря и черноморские проливы. Таким образом, Птолемеям, благодаря грамотной внешней политике, удалось утвердиться в важнейших, ключевых в стратегическом и экономическом отношениях регионах Восточного Средиземноморья. Столицей государства изначально был древний Мемфис, но уже при Птолемее I этот статус перешел к Александрии Египетской.

Основанная Александром Македонским в 332 г. до н. э. на узком перешейке между побережьем Средиземного моря и большим озером, обладавшая прекрасными гаванями и хорошо защищенная от нападений врагов, Александрия стала крупнейшим городом всего эллинистического мира. Население Александрии на рубеже нашей эры достигало 1 миллиона человек. Кроме столицы, в эллинистическом Египте было лишь два полиса греческого типа: Навкратис в дельте Нила, основанный еще в архаическую эпоху, и Птолемаида на юге страны. Правда, было достаточно много полисов во внеегипетских владениях Птолемеев. Но эти территории, в сущности, так никогда и не стали полноценными частями державы, оставаясь своеобразными «придатками».

Птолемеям досталось более «однородное» наследство, нежели Селевкидам. Они воцарились в регионе одной из древнейших мировых цивилизаций, в стране с моноэтничным населением и многовековыми традициями, существовавшими в политической жизни, экономике, в области религиозных представлений и культов. Греки и македоняне, поселившиеся в полисах, представляли собой лишь незначительные «вкрапления» в массе местных жителей – египтян. Эти специфические традиции образовывали некое устойчивое цивилизационное единство, сохранявшееся в течение тысячелетий, несмотря на все перипетии внешнего характера. Какие бы завоеватели – будь то эфиопы, ассирийцы или персы – ни овладевали территорией в долине Нила, эта страна по-прежнему оставалась все тем же «вечным Египтом», державшимся на устоях, заложенных еще древними фараонами.

План Александрии Египетской

Вековые устои не были в своей основе поколеблены и в эллинистическую эпоху. Наоборот, греко-македонские завоеватели, пожалуй, не столько приобщили Египет к своему образу жизни, сколько сами приобщились к египетскому . Особенно это видно на примере представлений о характере государственной власти. Птолемеи застали в Египте абсолютную монархию с обожествлением царей-фараонов, с их ничем не ограниченной властью над населением, с мощнейшим бюрократическим аппаратом. Все это было в полной мере перенято новыми властителями. Птолемеи, македоняне по происхождению и греки по образованию и воспитанию, приняли тем не менее титул фараонов. Со временем они согласились и с собственным обожествлением – не только посмертным, но и прижизненным. Они восприняли даже старинный египетский обычай, согласно которому фараон вступал в брак с собственной сестрой. Многие Птолемеи были женаты на сестрах, несмотря на то что с греческой точки зрения такие браки должны были представляться кощунством. Вряд ли где-нибудь еще в эллинистическом мире царская власть была столь же абсолютной и деспотичной, как в птолемеевском Египте.

В государстве Птолемеев наблюдалась также более значительная, нежели в любой другой эллинистической монархии, бюрократизация управления. Высшие придворные чины назывались «родственниками» и «друзьями» царя, хотя в действительности такое определение их отношений было лишь традицией. Из числа этих «родственников» и «друзей» назначались руководители основных ведомств, среди которых следует особо отметить диойкета, возглавлявшего финансовую систему государства. Царю и высшей бюрократии подчинялись многочисленные мелкие чиновники, осуществлявшие управление на местах – в административных подразделениях государства: номах (областях), топосах (районах) и комах (деревнях). Все это были должностные лица, назначавшиеся вышестоящими органами, отвечавшие только перед ними и получавшие от них разного рода распоряжения. Роль местного самоуправления была минимальной; некоторые его элементы существовали на территории Египта лишь в трех греческих полисах. Сельское же население, состоявшее из потомков древних египтян, находилось всецело на положении бесправных подданных.

Что же касается внеегипетских территорий, подконтрольных Птолемеям, то там правители проводили совершенно иную политику. За пределами Египта они выступали не как самовластные восточные деспоты, а как просвещенные монархи, опирающиеся в своей власти на гражданские коллективы полисов и уважающие их автономию, поскольку она не вступала в противоречие с высшим суверенитетом царя.

Естественным следствием доведенной до предела бюрократизации управления в государстве Птолемеев была подробнейшая регламентация всех сторон жизни. Особенно это относится к экономике Египта, существенно отличавшейся от экономики остального эллинистического мира. Верховным собственником всей земли являлся царь. Египетские крестьяне (царские земледельцы, как они назывались) считались арендаторами этой земли и вносили крупную арендную плату в натуральной форме. Она была столь значительна, что уместно говорить даже об изъятии чиновничеством у крестьян всего урожая, кроме минимума, необходимого для того, чтобы не дать умереть голодной смертью. Все отобранное у крестьян в качестве арендной платы (зерно, скот и т. п.), помещалось в государственные хранилища. В начале каждого нового земледельческого сезона крестьяне получали из этих хранилищ зерно для посева, орудия труда, рабочий скот, поскольку сами они всего этого не имели.

Ход сельскохозяйственных работ полностью определялся направлявшимися в деревни циркулярами, в которых было расписано буквально все – от набора посевных культур, которые необходимо высадить на том или ином участке, до сроков посева и жатвы. Государственное регулирование сельского хозяйства в совокупности с благоприятными природными условиями (плодородные почвы долины Нила) сделали Египет эпохи эллинизма исключительно богатой страной. Сокровищницы александрийских владык достигали колоссальных размеров. Но при этом в богатейшем государстве рядовой крестьянин жил в крайней нищете, поскольку у него изымали все, что могло бы принести доход.

Формально египетские крестьяне считались лично свободными, но на деле находились в полной зависимости от государствувенных структур. Именно в государстве Птолемеев особенно огромным был имущественный и социальный разрыв между греко-македонской верхушкой общества и массой местного населения. В Египте существовали бок о бок как бы два совершенно разных мира, которые не могли слиться воедино, но в то же время не могли и жить друг без друга.

Птолемей II

Часть своих земель цари уступали разного рода привилегированным лицам: чиновникам, жрецам, военным колонистам. На эти земли жесткая регламентация и бюрократический контроль распространялись в меньшей степени. На них могли даже возникать хозяйства античного типа, с широким использованием труда рабов. Впрочем, рабовладельческие отношения не являлись определяющим типом экономической структуры, характерной для эллинистического Египта.

Высокого развития достигло в Египте ремесленное производство, главными центрами которого выступали города, и прежде всего Александрия. По объему изготовления изделий из стекла и папирусных свитков, находивших широчайший сбыт во всем Средиземноморье, держава Птолемеев не имела себе равных в тогдашнем мире. Процветала и торговля, преимущественно морская. Удобно расположенный и имевший выход к двум морям – Средиземному и Красному, Египет поддерживал активные торговые отношения с государствами и Запада, и Востока, в частности с Индией.

В период расцвета эллинистического Египта, в III в. до н. э., славилась птолемеевская армия. Поскольку полисов, граждане которых могли бы составить вооруженное ополчение, в Египте было мало, войско комплектовалось по большей части из наемников, привлекаемых в Египет высоким жалованьем: богатые Птолемеи платили солдатам больше, чем остальные эллинистические цари. В начале эпохи эллинизма египетский флот был самым мощным в бассейне Средиземного моря (да и не только в нем). Не случайно самые большие суда того времени были построены именно на александрийских верфях .

Источники

Важная для изучения эллинистического мира и в особенности государства Птолемеев категория источников – тексты на папирусных свитках (их изучением занимается особая вспомогательная историческая дисциплина – папирология). Хотя писали на папирусе в античности повсеместно, почти все известные на сегодняшний день памятники были найдены в Египте, где специфические климатические условия способствовали сохранению свитков в течение веков. На папирусах писались документы самого различного характера. Среди них царские указы и распоряжения чиновников, податные документы, акты о продаже или аренде земли, завещания, прошения, записи расходов и счета, частные письма и др., а также литературные, исторические, философские произведения. Корпус папирусных свитков постоянно пополняется, и это делает исследование этих памятников весьма перспективным научным направлением.

Иногда находят комплекты папирусов – архивы документов тех или иных лиц. Самым большим является архив грека Зенона, который в середине III в. до н. э. управлял личным хозяйством Аполлония, диойкета государства Птолемеев. В составе этого архива – инструкции хозяина, отчеты управляющего о своей деятельности, разного рода списки, договоры, жалобы и даже доносы.

МАКЕДОНСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Древняя Македония, которой после окончания войн диадохов управляла династия Антигонйдов, сохраняла свой суверенитет и продолжала считаться одной из трех крупнейших держав эллинистического мира. Однако в эпоху эллинизма небогатое македонское государство оказалось в весьма сложном положении. Ведь теперь ему приходилось соперничать с могучими, не сопоставимыми с ним по размерам и экономическим ресурсам монархиями Птолемеев и Селевкидов. Без сомнения, ослабил Македонию и отток ее лучших сил, которые в ходе походов Александра Македонского и после них устремились на восточные земли. Основную массу жителей Македонии по-прежнему составляли свободные крестьяне. А потому македонские цари не имели, в отличие от эллинистических владык в Азии и Африке, такого неисчерпаемого источника доходов, как эксплуатация местного завоеванного населения. К тому же постоянную опасность представляли набеги северных племен.

И тем не менее, несмотря на все трудности, на протяжении первой половины эпохи эллинизма Македонии удавалось поддерживать свою весьма высокую репутацию, на равных бороться за первенство с державами Селевкидов и Птолемеев, осуществлять гегемонию в Балканской Греции, пытаться реализовать амбициозные геополитические проекты. Это оказывалось возможным благодаря выдающимся военным, административным и дипломатическим способностям большинства македонских царей. Среди крупнейших деятелей эллинистической истории – Антигон II Гонат (правил в 277-239 гг. до н. э.), Антигон III Досон (правил в 229-221 гг. до н. э.) и Филипп V (правил в 221-179 гг. до н. э.). Добиваться значительных военно-политических успехов позволяли прежде всего всемерная экономия материальных и денежных средств и укрепление обороноспособности страны.

Как и остальные крупнейшие эллинистические государства, Македония являлась монархией, однако царская власть в ней не достигала такой степени абсолютизма, как в державах Птолемеев и Селевкидов, хотя постепенно ограничений становилось все меньше. Если в классической Македонии полномочия царя во многом ограничивались сильным аристократическим окружением, то в эпоху Александра Македонского и диадохов с амбициями владетельных аристократов в основном было покончено. Но оставалась еще одна сила, традиционно ограничивавшая полновластие правителей. Этой силой была армия, ополчение македонских граждан, выражавшее, как считалось, волю всего народа. Собрание войска, в частности, утверждало восшествие на престол нового царя; служило оно и судебной инстанцией при разборе дел о некоторых важных государственных преступлениях. С такого рода традициями приходилось считаться и Антигонидам. В этих условиях в эллинистической Македонии не существовало обожествления царей, как не было и развитого бюрократического аппарата.

Македонские вооруженные силы были не столь велики, как у Селевкидов и Птолемеев, однако по своей боеспособности не уступали им. Основой войска была фаланга, комплектовавшаяся из крестьян, которые призывались на военную службу только на время походов. Как и прежде способная достойно противостоять любому врагу, македонская фаланга была едва ли не самой лучшей в эллинистическом мире. Имелись и воинские части, находившиеся в состоянии постоянной боеготовности, – агема (т. е. царская гвардия). Привлекались в армию македонских царей также наемники, но все же не их отряды были определяющей силой на полях сражений.

Источники

Римский историк Помпей Трог написал в I в. до н. э. «Историю Филиппа». Хотя этот труд имел в значительной мере компилятивный характер (к тому же он дошел до нас в сокращении, сделанном во II-III вв. Юстином), его значение как источника все же не следует недооценивать. Это, пожалуй, единственный имеющийся в нашем распоряжении общий очерк исторического развития эллинистической Македонии и Балканской Греции.

ПЕРГАМСКОЕ ЦАРСТВО

Одно время на роль четвертой «великой державы» эпохи эллинизма претендовало Пергамское царство со столицей в городе Пергам. Это государство возникло в северо-западной части Малой Азии, его центром была область Мисия. В период борьбы диадохов, в 284 г. до н. э., грек Филетер, обосновавшись в городе Пергам, представлявшем собой удачно расположенную и хорошо защищенную природными условиями крепость, стал фактически ее независимым правителем и положил начало пергамской царской династии Атталидов.

Вначале Пергамское царство было небольшим и не играло значительной политической роли. Однако со временем, в конце ІІІ– начале ІІв. до н.э., его территория во много раз увеличилась, а значение в эллинистическом мире сильно возросло. Новоприсоединенные территории были отняты в основном у государства Селевкидов руками римлян, верным союзником которых выступал Пергам. Накопив значительные богатства, умело маневрируя в сложной внешнеполитической обстановке, Атталиды стали достаточно могущественными правителями. Был период, когда они контролировали большую часть Малой Азии. История Пергамского царства закончилась тем, что по завещанию последнего царя Аттала III в 133 г. до н. э. оно отошло к Риму и стало первой римской провинцией в азиатской части света (эта провинция так и называлась – Азия).

Пергам. Реконструкция

В состав пергамского государства входили области хотя и восточные, но наиболее близкие к греческому миру и поэтому издревле освоенные эллинами. Существовавшие на северо-западе Малой Азии многочисленные греческие полисы теперь подчинились Атталидам. Местные народности тоже давно уже находились под сильным греческим влиянием. По этим причинам в Пергамском царстве греческий элемент был не единственным, но бесспорно преобладающим. В частности, в экономической жизни заметное место занимали классические рабовладельческие отношения; не столь жесткой эксплуатации, как в державах Селевкидов и Птолемеев, подвергалось и местное население. Цари из династии Атталидов, стремившиеся избегать грубого деспотизма, пользовались в эллинистическом мире репутацией просвещенных и даже демократичных монархов. Они демонстративно именовали себя «гражданами Пергама», не предпринимая попыток организовать царский культ. Невелик был в Пергаме и бюрократический аппарат. Пергамское войско, комплектовавшееся в основном на наемной основе, состояло не только из греков, но и из представителей местных народностей.

БАЛКАНСКАЯ ГРЕЦИЯ В ЭПОХУ ЭЛЛИНИЗМА

Колыбель греческой цивилизации – юг Балканского полуострова и регион Эгейского моря– в новых исторических условиях утратила почти все былые позиции. В полисах материковой Эллады наблюдался постепенный упадок экономической, социальной, политической жизни, главные центры которой сместились на эллинистический Восток. Походы Александра Македонского фактически явились претворением в жизнь политической программы Исократа, но конечные результаты происшедших процессов оказались во многом иными, причем не столь радужными, как представлялось этому идеологу эпохи классики. Действительно, отток на завоеванные восточные земли значительной части греков первоначально несколько разрядил социальную напряженность, снял внутренние противоречия и снизил «земельный голод», бывший следствием перенаселения.

Однако затем уменьшение количества жителей стало приводить к настоящему опустению страны. Следует учитывать, что на Восток уходили самые энергичные и предприимчивые граждане, т. е. налицо были не только количественные, но и качественные потери. В то же время приток в Элладу огромных денежных средств с Востока, из завоеванной Персии (это предусматривалось программой Исократа) вызвал весьма неоднозначные последствия. Поскольку количество денег в обороте резко возросло, а производимых в греческих полисах товаров не стало больше, дали о себе знать инфляционные процессы: снизилась платежеспособность монеты и значительно выросли цены на всю продукцию сельского хозяйства и ремесла.

Греция всегда была бедной страной, но теперь ее бедность стала особенно заметной на фоне богатства эллинистических держав Востока. Каких-то принципиальных изменений в организации сельскохозяйственного и ремесленного производства не наблюдалось. Как в социально-экономической, так и в политической сферах кризис полисной системы, начавшийся еще в конце классической эпохи, продолжался. Из региона передового во всех отношениях Балканская Греция постепенно превращалась в глухую провинцию эллинистического мира. Еще овеянная ореолом своей прежней славы, она уже не играла, как прежде, значительной исторической роли. Ополчения греческих полисов тоже не могли на равных противостоять мощным вооруженным силам эллинистических монархий. Все это определяло ту или иную степень политической зависимости маленьких государств от более сильных правителей.

Только в исключительных случаях отдельным полисам удавалось сохранить суверенитет и приспособиться к новой ситуации. А островной полис Родос даже добился процветания. Ставший в конце?в. до н. э. единым полисом, он на протяжении классической эпохи не находился в числе передовых центров Эллады. Но в эллинистическую эпоху его значение чрезвычайно возросло. В период войн диадохов Родос сумел отстоять независимость и в дальнейшем оставался самостоятельным государством, умеренно-олигархической республикой. Полис стал сильнейшей морской державой в бассейне Эгеиды, одним из главных экономических, политических, культурных центров новой эпохи, равноправным партнером эллинистических владык. В это время родосцы владели также и материковыми землями на побережье Малой Азии.

Главной причиной расцвета Родоса было его исключительно выгодное географическое положение на пересечении важнейших морских путей. Остров стал крупнейшим транзитным центром торговли в Восточном Средиземноморье. Не случайно географы того времени делали точкой отсчета координат на своих картах именно Родос. Родосцы располагали великолепным торговым и военным флотом. Город Родос, столица государства, имел славу одного из красивейших в тогдашнем мире. Мореходов, входящих в его порт, встречал знаменитый Колосс Родосский – гигантская статуя бога Гелиоса, покровителя острова. Впрочем, с середины II в. до н.э., после того как римляне задались целью подорвать экономическую роль Родоса, постепенно ушли в прошлое и богатство полиса, и его политическая самостоятельность.

Процветание Родоса следует считать скорее исключением. Что же касается большинства греческих полисов на материке, то их положение в эпоху эллинизма было совсем незавидным. Многие города находились под властью Македонии, разместившей в них свои гарнизоны. Так, важнейшей опорой македонского владычества в Элладе был Коринф, занимавший стратегическое положение на Истме (контроль над этим перешейком позволял «отрезать» Южную Грецию от Средней) и располагавший прекрасно укрепленным акрополем. Другими опорными пунктами македонян в Греции были Халкида на острове Эвбея и Деметриада в Фессалии. «Оковами Эллады» называли эти три крепости противники македонской гегемонии.

Афродита. Фрагмент статуи (IIIв. до н.э.)

Некогда ведущие политические центры – Афины, Фивы – утратили свою былую роль. Теперь они по большей части были вынуждены отказаться от самостоятельности во внешней политике и в основном поддерживали эллинистические монархии, лавируя между ними и таким способом пытаясь получить те или иные выгоды для себя. Так, в 267-262 гг. до н. э. несколько греческих полисов во главе с Афинами вели при поддержке птолемеевского Египта войну против Македонии. В этой так называемой ремонидовой войне греки, естественно, потерпели поражение, и в Афинах был размещен македонский гарнизон. Но даже если бы война оказалась успешной для начавших ее полисов, они не стали бы фактически независимыми, а лишь попали бы не под македонское влияние, а под египетское.

РЕФОРМАТОРСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В СПАРТЕ

В III в. до н. э. Спарта оставалась едва ли не единственным греческим полисом, который не желал отказываться от своих традиционных амбиций. Однако эти амбиции было все труднее претворять в жизнь, тем более что спартанский полис еще с IV в. до н. э. находился в состоянии тяжелого кризиса. Возрастало имущественное неравенство, происходил распад гражданского коллектива. Если после «реформ Ликурга», в эпоху архаики существовало 9000 спартиатских хозяйств, то теперь, в середине III в. до н. э., в Спарте насчитывалось лишь 700 землевладельцев, а остальные спартиаты разорились и совершенно обнищали.

Оказавшись в сложной ситуации, молодой спартанский царь Агис IV (Агид IV; правил в 244-241 гг. до н. э.) попытался провести реформы под лозунгом возвращения к «Ликургову строю». Предполагалось с их помощью восстановить и расширить гражданский коллектив, что повело бы к созданию сильного полисного ополчения и военно-политическому усилению Спарты. В программу Агиса входили такие меры, как увеличение числа спартиатов за счет разорившихся граждан и периэков, раздел между ними земельных участков на равных основаниях, отмена долговых обязательств, восстановление старинного образа жизни и методов воспитания. Однако эти планы встретили противодействие значительной части аристократии, владевшей почти всей землей и не желавшей ни с кем ею делиться. Уже первые шаги в проведении реформ повели к вспышке междоусобной борьбы, в ходе которой Агис был свергнут с престола и убит.

Впоследствии все реформы Агиса IV провел в жизнь царь Клеомен III (правил в 235-221 гг. до н. э.). Оказавшись более дальновидным политиком, он сумел сломить внутреннюю оппозицию и заручиться поддержкой основной массы граждан. Нововведения в социально-экономической сфере Клеомен дополнил политическими преобразованиями. При нем серьезно укрепилась царская власть, которая ранее никогда не была по-настоящему полномочной. Коллегия эфоров, осуществлявшая надзор над царями и препятствовавшая росту их влияния, была ликвидирована. В целом реформы усилили военную мощь Спарты. Реорганизовав спартанскую армию по македонскому образцу, Клеомен добился ряда серьезных успехов на полях сражений, что позволило ему претендовать на гегемонию в Пелопоннесе. Беднейшую часть населения греческих полисов подкупила решительность спартанской власти, проведшей передел земли и кассацию долгов.

Напуганные ростом популярности Спарты, пелопоннесские олигархи призвали на помощь царя могущественной Македонии Антигона III Досона. В 221 г. до н. э. армия Клеомена III потерпела поражение от македонского войска. Правитель бежал в Египет, но не добился там поддержки и покончил с собой. Царь-реформатор Клеомен, бесспорно, был одной из самых ярких и трагических фигур в истории поздней Спарты. После его гибели спартанский полис утратил свое политическое значение. Прервалась традиция двойной царской власти, управление попало в руки сменявших друг друга тиранов.

Последний из тиранов Набис (Набид; правил в 207-192 гг. до н. э.) пытался продолжать реформы Агиса и Клеомена, причем действовал еще более радикальными методами: конфисковывал имущество аристократов, предоставлял гражданские права не только периэкам, но даже и илотам, а также воинам-наемникам. В правление Набиса произошел последний военно-политический подъем Спарты. Однако совокупными усилиями противников Набиса в Греции, поддержанных на этот раз Римом, войска спартанского полиса были разбиты. Звезда Спарты закатилась, на этот раз окончательно.

ЭТОЛИЙСКИЙ И АХЕЙСКИЙ СОЮЗЫ

Совершенно новым явлением в политической жизни полисов эллинистической Греции стало возникновение двух крупных союзов – Этолийского и Ахейского. Необычность этих альянсов заключалась в том, что, построенные на основах равноправия членов, они фактически были государственными объединениями федеративного типа, не имевшими полиса-гегемона. Характерен и тот факт, что оба союза сформировались в тех областях страны (Этолия на западе Средней Греции и Ахайя на севере Пелопоннеса), которые ранее являлись отсталыми и не играли значительной роли в жизни греческого мира. Теперь, когда древние центры античной цивилизации пришли в упадок, на первый план выдвинулись эти регионы.

Созданный еще в классическую эпоху (ок. 370 г. до н. э.), Этолийский союз в эллинистический период греческой истории значительно усилился. Став одной из самых влиятельных сил в Балканской Греции, он мог даже на равных противостоять Македонии. В III в. до н. э. этолийцы распространили свою власть почти на всю Среднюю Грецию, на часть Фессалии и некоторые государства Пелопоннеса. Они осуществляли контроль над панэллинским святилищем в Дельфах.

О структуре Этолийского союза известно мало. Полисов в собственном смысле слова в Этолии практически не было, так что союз сохранял элементы архаичного племенного устройства. Высшим органом власти было народное собрание, проводившееся дважды в год в городе Ферм, являвшемся религиозным центром союза. Народное собрание ежегодно избирало должностных лиц, высшим из которых был стратег, командовавший войском и возглавлявший исполнительную власть. Помимо народного собрания, существовал Совет, заседавший достаточно часто. Управление Этолийским союзом было еще весьма неупорядоченным. Не случайно многие античные авторы характеризуют союз как «разбойничье государство». Очень большую роль во внешней политике этолийцев играли войны с целью обогащения за счет военной добычи.

Больше сведений сохранилось об Ахейском союзе. Это объединение, которое производит впечатление упорядоченного государства, было создано в 281 г. до н. э. четырьмя полисами области Ахайя, но впоследствии постоянно расширялось. Знаменательным моментом в истории союза стал 251 г. до н. э., когда в него вошел Сикион – первый город, находившийся за пределами Ахайи. Именно из Сикиона был родом полководец и политик Арат, который в течение нескольких десятилетий, будучи бесспорным лидером Ахейского союза, определял его внутреннюю и внешнюю политику. Под руководством Арата союз превратился в одно из сильнейших государств Греции, к которому присоединялись все новые полисы (в некоторых из них одновременно ликвидировались промакедонские тирании). В 243 г. до н. э. членом союза стал Коринф, из которого был изгнан македонский гарнизон, в 234 г. до н. э. – Мегалополь, в 229 г. до н. э. – Аргос.

Затем Ахейский союз временно попал в зависимость от Македонии, но в начале II в. до н. э. вступил в союзнические отношения с Римом и при его содействии восстановил свое могущество и добился новых успехов: в 192-191 гг. до н. э. в союз вошли Спарта, Мессения, Элида. Теперь созданное ахейцами федеративное государство занимало весь Пелопоннес и являлось самым крупным и сильным политическим образованием эллинистической Балканской Греции. В период наибольшего расцвета союз включал около 60 полисов. В это время его признанным лидером был полководец Филопемен, прозванный «последним эллином».

Ахейский союз является наиболее ярким примером древнегреческого федеративного государства. Союзные полисы обладали широкой автономией во внутренних делах, но вопросы внешней политики, ведения войны и заключения мира, а также чеканка союзной монеты находились в исключительном ведении союзных властей. Граждане полисов, входивших в этот союз, обладали двойным гражданством – союзным и своего полиса.

Государственное устройство Ахейского союза было умеренно-демократическим, с некоторыми олигархическими элементами. Несколько раз в год проводились народные собрания союзников, как регулярные, так и экстраординарные. Вначале местом их проведения был город Эгий в Ахайе, а затем собрания начали назначаться и в других городах. Принимать участие в народном собрании могли все граждане союза в возрасте старше 30 лет. Народное собрание избирало сроком на год стратега – главное должностное лицо, имевшее высшие военные и гражданские полномочия. Ежегодное переизбрание запрещалось (даже влиятельнейший Арат мог занимать должность стратега лишь раз в два года). Другим важным должностным лицом, также избиравшимся ежегодно, был гиппарх – военный заместитель стратега и начальник союзной конницы. В гражданской администрации важную роль играла коллегия из 10 дамиургов. Существовал в Ахейском союзе и Совет, но его роль и способ комплектования не вполне ясны. Полисы, входившие в союз, имели единообразное государственное устройство, во многом копирующее союзные органы.

Государственное устройство Ахейского союза схематично можно представить так

По греческим масштабам, Этолийский и Ахейский союзы были серьезной политической силой. Однако достаточно неоднородная внутренняя организация, постоянная борьба объединительных и сепаратистских тенденций обрекли в конечном счете эти структуры на распад. Еще одним негативным фактором была непоследовательная, подчас разрушительная внешняя политика обеих федераций. Этолийцы и ахейцы постоянно соперничали друг с другом, то враждовали, то мирились с Македонией. Но камнем преткновения для обоих союзов стали отношения с Римом. Они развивались по весьма схожей схеме: дружественные связи союза с римлянами – разрыв отношений и начало конфликта между двумя сторонами – поражение греков ввиду явного неравенства сил и признание римского владычества (этолийцы подчинились Риму в 189, а ахейцы – в 146 г. до н. э.).

Источники

Крупнейшим представителем исторической мысли эпохи эллинизма был Полибий – выходец из Балканской Греции, в молодости занимавший высокие должности в Ахейском союзе. В 167 г. до н. э. вместе с другими ахейскими аристократами он был отправлен в Рим в качестве заложника. В Риме, где он прожил многие годы, Полибий сблизился с представителями правящей элиты, в том числе с полководцем Сципионом Эмилианом. Лишь после подчинения Греции римскому владычеству в 146 г. до н. э. Полибий возвратился на родину. В последние годы своей жизни он принимал участие в организации управления на покоренных Римом греческих землях и одновременно работал над фундаментальным трудом «Всеобщая история» (из 40 книг сохранились полностью первые пять, от остальных дошли большие фрагменты).

«Всеобщая история» вполне соответствовала своему названию: она описывала историю практически всего Средиземноморья и охватывала период c середины III до середины II в. до н. э. Цель своего труда Полибий видел прежде всего в объяснении причин установления римского владычества над эллинистическим миром. Поэтому историк стремился не только излагать события в их реальной последовательности, но и находить причинно-следственные связи этих событий (он называл такой подход «прагматической историей»). Критическим подходом к событиям прошлого Полибий внес важный вклад в развитие исторических методов в античной историографии. Историк испытывал антипатию к распространенной в его время «риторической» школе в историописании, больше заботившейся о занимательности повествования, чем о его достоверности (сам он излагает материал сухо и однообразно). Эталоном для Полибия являлся строго научный труд Фукидида.

Политическую направленность «Всеобщей истории» Полибия можно в целом охарактеризовать как проримскую. Автор был убежден в преимуществе римского государственного устройства над любым другим и, как следствие, в неизбежности мирового господства римлян. Предпосылками подобной концепции стало не только хорошее знание историком успехов Рима, но и его политическое учение. В основе этого учения лежало представление о циклической смене трех «правильных» форм государственного устройства (монархия, аристократия, демократия) и трех «отклоняющихся» форм (тирания, олигархия, охлократия). Предпочтение же историк отдавал «смешанному» государственному устройству, соединяющему преимущества лучших его форм, государству, пребывающему в состоянии равновесия и поэтому неподвластному законам цикла. Образцом такого государственного устройства Полибий считал именно Римскую республику.

Труд Полибия является самым важным письменным источником по истории греческого мира эпохи эллинизма (а также Римской республики). Достоверность его сообщений, основанных как на личных впечатлениях, так и на глубоком знании исторической традиции, оценивается весьма высоко, хотя в ряде случаев несомненен его субъективный подход к трактовке того или иного вопроса.

В последующие столетия историографы были в основном уже более или менее добросовестными компиляторами, заимствовавшими материал у «ранних» авторов. Впрочем, это позволило довести до нашего сведения немало ценной информации. Крупнейшим из исторических трудов компилятивного характера является «Историческая библиотека» Диодора Сицилийского, составленная в I в. до н. э. Произведение Диодора (из 40 книг сохранилось около половины) охватывало историю всего известного автору мира от легендарной древности до 60 г. до н. э. Диодор не проводил самостоятельных исследований, а опирался в основном на труды своих предшественников. Несмотря на ряд недостатков (неточности в хронологии, отсутствие собственного научного осмысления, склонность к пересказу анекдотов и т. п.), «Историческая библиотека» все же является ценным источником по истории греческого мира, особенно Сицилии.

Ряд книг Диодор посвятил эпохе эллинизма – от походов Александра Македонского до времени жизни самого историка. Здесь интересны сведения о войнах диадохов и деятельности сицилийского правителя Агафокла (Диодор опирается на труды весьма авторитетных авторов, в том числе Тимея из Тавромения, а также Иеронима из Кардии – историка, принимавшего активное участие в войнах преемников Александра).

ПЕРИФЕРИЯ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО МИРА

Наряду с крупнейшими эллинистическими монархиями, определявшими судьбы Средиземноморья и Передней Азии, существовали и менее значительные государства, тоже сыгравшие определенную историческую роль в III-I вв. до н. э. Одни из этих государств возникли после походов Александра Македонского, другие существовали и ранее, но в новую эпоху в их жизни произошли серьезные изменения.

На западе, в Великой Греции, по-прежнему крупнейшим центром оставались Сиракузы. Для их политического развития были характерны в целом те же тенденции, что и в предшествующие столетия: существование тиранических режимов и стремление тиранов создать под своей властью крупную территориальную державу, а также неизменное противостояние с Карфагеном. Новой проблемой стали отношения с Римом. Сиракузский тиран Агафокл (правил в 317/316-289 гг. до н.э., а в 305 г. до н. э. провозгласил себя царем по образцу диадохов), поставив под свой контроль ряд городов Сицилии, успешно боролся с карфагенянами, нападая даже на их территории в Африке.

После смерти Агафокла его держава распалась, но вскоре была восстановлена очередным тираном – Гиероном II (правил в 275-215 гг. до н. э.), тоже принявшим царский титул. Тонкий политик и дипломат, Пирр Гиерон умело лавировал между более сильными соседями и добился того, что в его правление независимые Сиракузы не только процветали, но и пользовались значительным авторитетом в эллинистическом мире.

В начале III в. до н. э. произошел кратковременный всплеск военной активности слаборазвитого, полуварварского Эпира, западного соседа Македонии. Эпирский царь Пирр (правил в 307-302 и 296-273 гг. до н. э.) был одним из лучших полководцев своего времени: он участвовал в войнах диадохов, сражался в Сицилии с карфагенянами, в Италии с римлянами, но в конце концов бесславно погиб в одной из междоусобных стычек в Греции. После его смерти Эпир быстро сошел с политической сцены.

Самым значительным из малых эллинистических государств Малой Азии (Вифиния, Каппадокия и др.) со временем стал Понт. Это государство находилось на северо-востоке полуострова, на берегу Понта Эвксинского (Черного моря), от которого и получило свое название. Уже на исходе эпохи эллинизма, в начале I в. до н.э., Понтийское царство стало по-настоящему мощной державой. Знаменитейший из властителей Понта, царь Митридат VI Евпатор (правил в 120-63 гг. до н. э.) значительно расширил свои владения, занял важные в стратегическом отношении территории на побережье Черного моря и фактически стал его хозяином.

Дальнейшая логика событий вовлекла Митридата в многолетнюю череду войн с Римом, в которых понтийский царь был побежден.

На такой далекой окраине греческого мира, как Северное Причерноморье, ведущей силой оставалось Боспорское царство со столицей Пантикапей. Возникшее еще в V в. н.э., теперь оно стало частью системы эллинистических государств. Вплоть до конца II в. до н. э. у власти в Боспоре находилась династия Спартокидов. Но в 106 г. до н. э. Боспорское царство утратило независимость и вошло в состав державы Митридата VI. Тогда же под властью Митридата оказались Херсонес, Ольвия и ряд других центров Северного Причерноморья. Именно в боспорском Пантикапее оборвалась жизнь Митридата: потерпев поражение в борьбе с римлянами, царь покончил с собой. Его потомкам удалось удержать власть над крымскими владениями, лишь признав сюзеренитет Рима.

Наконец, самым восточным из греческих государств эпохи эллинизма было Греко-Бактрийское царство (на территории совр. Афганистана и юга Средней Азии).

Митридат VI.Евпатор

Оно возникло в середине III в. до н. э. в результате отделения от государства Селевкидов. Греко-Бактрия была страной с интенсивной городской жизнью и развитой торговлей, с весьма большим для столь далекой периферии греческого мира влиянием греческой культуры. Интересно, в частности, что именно в Греко-Бактрии были отчеканены самые крупные в истории античного мира золотые монеты (весом в 160 граммов). Греко-бактрийские цари проводили столь активную внешнюю политику, что присоединили военным путем к своим владениям часть Индии (некоторые из царей даже приняли буддизм). Около 140-130 гг. до н. э. Греко-Бактрия пала под натиском восточных кочевников.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА В ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОМ МИРЕ

Международная ситуация в эпоху эллинизма была крайне сложной и запутанной. В отличие от предшествующего исторического периода теперь на внешнеполитической арене доминировало несколько мощных царств, интересы которых противостояли интересам ряда меньших по размеру и значению монархий, союзов греческих полисов и отдельных полисов. Приходилось находить что-то общее в стремлениях конфликтовавших друг с другом государств, чтобы не ввергнуть греческий мир Восточного Средиземноморья в полный хаос. Одной из важнейших основ межгосударственных отношений стала идея «баланса сил», согласно которой каждое из государств занимало в политическом мире свое место и обладало определенной сферой влияния, признававшейся соседями. Однако это равновесие постоянно нарушалось, что приводило к регулярным военным столкновениям. Осложнялась международная ситуация и тем, что в борьбу эллинистических государств периодически и все более успешно вторгались государства, не принадлежавшие к греческому миру: Карфаген и Рим – с запада, Парфия – с востока.

Существовало несколько регионов, где пересечение интересов различных участников системы межгосударственных отношений периода эллинизма было необычайно острым. Именно в этих «горячих точках» конфликты и войны были особенно частыми. Так, за обладание крайне важными в стратегическом отношении Финикией, Палестиной и Сирией последовала череда так называемых Сирийских войн, которые вели Птолемеи и Селевкиды. Эти войны между двумя государствами-гигантами, проходившие с переменным успехом, лишь серьезно истощили обе стороны, не принеся победы никому.

Еще более непримиримо сталкивались интересы различных внешнеполитических сил в бассейне Эгейского моря. За влияние в этом регионе боролись все крупные эллинистические державы. В той или иной степени их поддерживали греческие федерации и полисы. И у каждого были какие-то особые устремления и амбиции: расширение своей территории, овладение стратегически важными плацдармами или борьба за собственную независимость. Соответственно, Эгеида была ареной постоянных вооруженных конфликтов.

Соотношение сил между участниками военно-политической борьбы не оставалось неизменным. На протяжении большей части III в. до н. э. сильнейшей державой эллинистического мира был птолемеевский Египет, а государство Селевкидов в этот период переживало процесс ослабления. На Балканском полуострове решительной гегемонии добилась Македония, военными и политическими методами утвердившая свое господство почти во всех полисах Греции. В конце III в. до н. э. первенство Птолемеев пошатнулось, а мощь Селевкидов в результате деятельности Антиоха III, напротив, резко увеличилась. Однако Антиох был, по существу, одним из последних крупных государственных деятелей эпохи эллинизма. Истощавший сам себя непрестанными войнами, эллинистический мир вступал в период упадка.

В этой ситуации на средиземноморскую политическую сцену вступила новая могучая сила – Римская республика. Еще в III в. до н. э. Рим захватил греческие государства Южной Италии и Сицилии. В течение следующего столетия под его властью постепенно оказались Македония, Балканская Греция, Пергам. В первой половине I в. до н. э. к Риму перешла Сирия (остальные части державы Селевкидов были к тому времени захвачены Парфией). Дольше других сохранял свою независимость эллинистический Египет, хотя в конце его существования суверенитет Птолемеев был уже скорее фикцией, чем реальностью: последние правители были настоящими марионетками в руках римлян. Наконец, в 30 г. до н. э. Египет был официально включен в состав Римской республики. Эту дату обычно считают концом эпохи эллинизма.

Источники

История эллинистического мира привлекала к себе внимание не только древнегреческих, но и римских авторов, что связано со вступлением греческого мира и Рима в непосредственный контакт. Выдающийся римский историк Тит Ливий (59 до н. э. – 17 н. э.) в труде по истории Рима, повествуя о внешнеполитических отношениях между римлянами и эллинистическими государствами, не мог избежать описания истории этих государств (он опирался в основном на тексты Полибия, но трактовал факты, естественно, с римской точки зрения).

Историография

Изучение специфики эллинизма в Причерноморье является одним из приоритетных направлений в отечественном антиковедении. Подвергалась всестороннему анализу история различных эллинистических государств этого региона: Ольвии (Ю. Г. Виноградов), Херсонеса (В. И. Кадеев, В. М. 3убарь) и в особенности Боспорского царства (С.Ю.Сапрыкин, Е. А. Молев, Ф. В. Шелов-Коведяев и др.). Было показано, в частности, что эллинизм на Боспоре наступил позже, чем в Восточном Средиземноморье, возможно, из-за периферийного положения северопонтийского региона.

Внешнеполитическими отношениями в эпоху эллинизма, борьбой между различными эллинистическими государствами, начиная со времени диадохов и вплоть до завоевания Восточного Средиземноморья Римом, активно занимаются многие историки [Э. Вилль (E. Will), Ф.У олбэнк (F. Walbank), Х. Хабихт, Б. Макгинг (B. McGing) и др.]. Хорошо разработана эта тематика и в отечественной историографии (А. С. Шофман, В. Д. Жигунин, О. Л. Габелко). Отношения между эллинистическим миром и Римом осветил в своих работах В. И. Кащеев. Одним из достижений отечественного антиковедения стала разработка концепции «баланса сил» между государствами эпохи эллинизма.

Литература по теме

Бикерман Э. Государство Селевкидов. М., 1989.

Виноградов Ю. Г. Политическая история Ольвийского полиса VII-I вв. до н. э.: Историко-эпиграфическое исследование. М., 1989.

Габелко О. Л. Последствия Апамейского мира: Рим и Первая вифинская война // Межгосударственные отношения и дипломатия в античности. Казань, 2000.

Жигунин В. Д. Международные отношения эллинистических государств в 280-220 гг. до н. э. Казань, 1980.

Зубаръ В. М. Херсонес Таврический в античную эпоху. Киев, 1993.

Кадеев В. И. Херсонес Таврический в первых веках нашей эры. Харьков, 1981.

Кащеев В. И. Эллинистический мир и Рим. М., 1993.

Левек П. Эллинистический мир. М., 1989.

Молев Е. А. Боспор в период эллинизма. Нижний Новгород, 1994.

Молев Е. А. Властитель Понта. Нижний Новгород, 1995.

Сапрыкин С. Ю. Боспорское царство на рубеже двух эпох. М., 2002.

Сапрыкин С. Ю. Понтийское царство. М., 1996.

Хабихт X. Афины: История города в эллинистическую эпоху. М., 1999.

Шелов-Коведяев Ф. В. История Боспора в?7-IV вв. до н.э. // Древнейшие государства на территории СССР. 1984 год. М., 1985.

Шофман А. С. История античной Македонии. Казань, 1963. Ч. 2.

McGing В. The Foreign Policy of Mithridates VI Eupator, King of Pontus. Leiden, 1986.

Walbank F. The Hellenistic World. N. Y., 1981.

WillE. Histoire politique du monde hellenistique. Nancy, 1966-1967. T. 1-2.

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА

Эпоха, условно называемая эллинистической (от немецкого Hellenismus), началась со смертью Александра и закончилась римскими завоеваниями для разных стран в разное время. Она характеризуется расширением территорий, занятых греками, и перемещением центра тяжести эллинства из собственно Греции, которая отныне играла меньшую по сравнению с обширными царствами Востока роль. История этой эпохи исключительно сложна: длинная череда разрушительных завоевательных войн, которые то и дело изменяют границы государств. Тем не менее от этой эпохи до нас дошло гораздо больше документов, чем от предыдущих периодов. Особого упоминания заслуживают папирусы, в огромном количестве сохранившиеся в основном в Египте. Они донесли до нас самые разнообразные документы: письма царей (деловую и личную переписку), нотариальные архивы, школьные тетради и т.д.

Рассказ о политических судьбах греческого мира в столь сложную эпоху будет вынужденно краток. В частности, здесь не ставится цель дать подробное описание нескончаемых войн, которые вели полководцы Александра за обладание его империей. В 321 г. до н. э. после убийства регента Пердикки и гибели Кратера в Трипарадейсе (Сирия) происходит первое перераспределение должностей и сатрапий: Антипатр получает Македонию, Птолемей - Египет, Лисимах - Фракию, Антигон («Одноглазый») - Малую Азию, Селевк - Вавилонию. Борьба, отмеченная такими кровавыми эпизодами, как поражение и смерть Антигона I в битве при Ипсе (301 г. до н. э.), Лисимаха в Куропедионе (281 г. до н. э.), убийство Селевка Птолемеем Керавном (280 г. до н. э.), продолжается еще более двадцати лет. Тем временем сходят со сцены прямые преемники Александра - диадохи. Это произошло после сорокалетнего периода интриг и конфликтов во имя обладания какой-то частью огромной империи, ибо никто не мог взять на себя смелость управлять ею целиком. Положение на некоторое время стабилизировалось с созданием трех больших государств - Египетского (во главе с Птолемеем II, сыном Птолемея I), Селевкидского, где правил Антиох I, сын Селевка, и Македонии, отошедшей к Антигону II Гонату, внуку Антигона Одноглазого. Ни одна эпоха не видела такой острой вражды, таких отважных «кондотьеров», таких ненадежных альянсов. Какая замечательная галерея портретов, в которой мы видим неукротимого Антигона Одноглазого, его сына Деметрия Полиоркета («Завоевателя городов»), одинаково горячего в битве и в разгуле, беспощадного Селевка I, хитрого Птолемея I, грубого Кассандра! /…/

Упадок независимой Греции

В самой Греции остается несколько полисов, которыесохраняют внешние атрибуты независимости и видимостьих традиционных институтов. Это прежде всего Афины ив меньшей степени Коринф. Однако с обеднением и социальныминеурядицами упадок их усиливается. Тольконекоторые островные полисы извлекают пользу из перемещенияполитического и экономического могущества наВосток.

В эллинистическое время Афины утрачивают свое прежнее значение не столько в результате действий правителей Македонии (в 228 г. до н.э. Афины даже изгнали македонский гарнизон из Пирея и таким образом вновь обрели полную автономию, по крайней мере, ее видимость), сколько из-за исчезновения духа демократии. Государственное устройство Афин почти не изменилось по сравнению с классическим периодом, несмотря на добавление двух фил к клисфеновским, но народ уже не располагал властью. Почти полностью была ликвидирована оплата за выполнение общественных обязанностей. Власть перешла в руки Ареопага и самого важного из стратегов - стратега гоплитов. Народное ополчение исчезло, государство доверило свою защиту наемникам. Эфебия была полностью реорганизована. В конце III в. до н. э. она стала необязательной и отныне предназначалась для сыновей зажиточных семей, получавших таким образом риторическое и философское, а также военное образование. Начиная с 130 г. до н. э. множество иностранцев - в основном из Малой Азии и Сирии - стремились стать эфебами, чтобы усовершенствовать образование и, возможно, облегчить впоследствии получение права гражданства в Афинах.

С исчезновением клерухий значительно понизилась экономическая активность. Хотя через Пирей уже не проходили большие торговые пути, он остался крупным рынком зерна, которое привозили из Причерноморья, Египта, даже Нумидии. Торговля несколько оживилась вскоре после, «освобождения» Греции Фламинином (106 г. до н.э.) и в основном после 166 г. до н.э., когда римляне возвратили Афинам некоторые клерухий (Лемнос, Имброс, Скирос) и отдали им Делос, чтобы досадить родосцам. Этот подъем продолжался до разграбления города Суллой в 86 г. до н.э. Сохранились богатые семьи, которые и монополизировали власть. Их политика отличалась осторожностью, поскольку для них важным было сохранить свои привилегии и спокойно владеть имуществом. /…/

Престиж полиса как центра интеллектуальной жизни, однако, остался прежним. Праздники проходили с той же пышностью, особенно Элевсинские мистерии и Дионисии, во время которых ставили не только классические драмы, но и «современные комедии», изящно живописавшие современное общество. Представители царских родов Селевкидов, Птолемеев, наследники нумидийского престола не считали зазорным участвовать в Панафинейских играх. Афинские философские школы не имели себе равных во всем греческом мире. Их учения восхищали пресыщенную, но не потерявшую интерес к духовности публику. Скульптурные мастерские поставляли во все концы света великолепные копии классических шедевров. Уже намечалась роль, которую будут играть Афины в римскую эпоху, - роль университетского города, хранилища ушедшего прошлого, «законсервированного» города времени Перикла.

Социально-экономический кризис континентальной Греции

В эллинистическое время повсюду в Греции положение было весьма критическим. Безусловно, сельское хозяйство развивалось: росли урожаи благодаря применению удобрений, увеличивалось поголовье скота благодаря расширению пастбищ. Но поскольку уже с IV в. до н.э. возросла роль крупного землевладения, все плоды этого развития пошли на обогащение отдельных лиц. Ремесленное производство и торговля после кратковременного оживления в последующий за завоеваниями Александра период пришли в упадок, не выдержав соперничества с эллинистическими государствами Востока, которые очень быстро наладили свое ремесленное производство. Греция ощущала потребность в импорте зерна - потребность дорогостоящую, поскольку цены на хлеб во II в. до н.э. значительно возросли после снижения их в начале III в. до н.э. Что же касается экспорта, то он был невелик - в основном вино, оливковое масло, цены на которые, к сожалению, остались прежними, а также предметы роскоши, продажа которых обеспечивала скромное существование ремесленникам Коринфа и Афин. К тому же наиболее предприимчивая часть населения покинула страну.

Отныне денежные средства вкладывались только в землю, поэтому не стало возможности развивать другие отрасли экономики. Социальные последствия этого были очень серьезными. Общество все более разделялось на немногочисленный класс богатых и класс беднейшего пролетариата. Владельцев значительных состояний было очень мало. Полибий сообщает об этолийце Александре, самом богатом из греков, имевшем 200 талантов, т.е. больше, чем у афинянина Каллия, родственника Кимона. Однако появилась прослойка зажиточной, образованной «буржуазии». Она везде получала власть, а это развивало у нее вкус к почестям, что, в свою очередь, требовало громадных расходов.

Тревожным признаком стала пауперизация населения. На протяжении всего эллинистического периода его доходы падали, о чем говорят документы из Делоса. Свободным гражданам трудно было найти работу из-за конкуренции рабов. Единственным выходом для многих являлась служба наемниками в иноземных армиях. Неизвестно, росло ли в то время число рабов, хотя в святилищах (особенно в Дельфах) и найдено множество надписей об их освобождении. Это может служить лишь доказательством того, что в период эллинизма, очевидно под влиянием гуманистической философии, рабов легко освобождали за денежный выкуп. Улучшением положения рабов, вероятно, можно объяснить тот удивительный факт, что во время общественных потрясений рабы и пролетарии вместе никогда не выступали.

Последствия этого социального кризиса были зловещими. Население Греции редело, малонаселенность, о которой с горечью писал Полибий, становилась настоящим бедствием страны. Многие либо вообще не заводили детей, либо подкидывали другим - и не только бедняки, доведенные до крайней степени обнищания, но и богачи, желая обеспечить себе еще более легкую жизнь. Филипп V тщетно пытался поправить положение активной демографической и иммиграционной политикой.

Нищета порождает недовольство. Вновь стали выдвигаться требования об отмене долгов и общем перераспределении земли. По крайней мере в одном из полисов они были частично удовлетворены. Это произошло в Спарте, где социальное неравенство проявлялось сильнее, чем где бы то ни было. Во главе движения стояли два царя: Агис IV, потерпевший неудачу из-за слишком жестких мер, и Клеомен III, проводивший в жизнь действительно революционную программу. Он аннулировал долги всех граждан, принял новых граждан из числа наиболее бесправной части населения (илотов), наделив их землей, и таким образом усилил военную мощь Спарты. Это принесло ему (при поддержке народных масс) крупные успехи на Пелопоннесе, до битвы при Селласии (222 г. до н. э.), в которой он потерпел поражение, выступив против коалиции Македонии и Ахейского союза. Его преобразования, проводившиеся, по-видимому, под влиянием уравнительной философии (некоторые исследователи считают его стоиком), не были доведены до конца вследствие заговора сторонников существующего порядка. Тем не менее, революционное движение продолжало усиливаться. Царь Набис, которого его противники называли тираном, попытался провести в жизнь программу Клеомена III, но его попытка закончилась вмешательством Рима. /…/

Эллинистическая монархия

Расчленение империи Александра, а затем и державы Селевкидов только подтвердило значение большого политического новшества — института монархии: повсюду стали возникать маленькие или большие царства.

Как и во времена Александра, в формировавшейся монархической идеологии эллинистической эпохи соединились самые разные факторы. Философы, в частности пифагорейцы и стоики, развили концепцию сильной личности, которая появилась уже в IV в. до н. э., особенно у Исократа. Для них царь представлял собой живой и одушевленный закон (nomos empsychos), что объяснялось божественной сутью царя. Толпа особенно чувствительна к престижу, который создают победы, так как военные успехи кажутся ей самыми осязаемыми доказательствами благоволения богов. Таким образом, оформлялась абсолютная монархия, создававшая для царя моральные обязательства, которые сплошь и рядом упоминаются в текстах: монарх должен быть усердным, благочестивым, доброжелательным ко всем, и особенно к простым людям, филантропом. Но в этой идеологии не меньше проявлялись и восточные влияния. Наследники восточной теократии, эллинистические суверены обладали абсолютным могуществом, так как они были детьми богов и сами боги. Так Птолемеи стали фараонами. Сотер не короновался, полагая, очевидно, что мог царствовать «по праву завоевателя», но его наследники позволили «действовать» жрецам, которые и наделили их магической силой живых богов на земле. Со времени Птолемея Филадельфа все Птолемеи носили титулатуру из пяти имен, характеризовавших могущество фараонов: «отважный юноша, великий славой, возведенный на трон отцом, могучий «ка» Ра, любимый Амоном Птолемей». Надпись храма в Эдфу указывает, что бог Хор дал монарху землю Египта с правами собственности, что было зафиксировано божественным писцом Тотом.

Монархия передавалась по наследству - старший сын наследовал отцу. Исключения были редки, обусловлены они интригами двора. Так, Птолемей I сделал преемником своего узаконенного побочного сына, ставшего Птолемеем II, предпочтя его старшему сыну Птолемею Керавну. Часто отец делал сына соправителем, в основном у Селевкидов, когда молодой наследник мог управлять восточными сатрапиями. Большая роль отводилась царице. Несмотря на пример Филиппа, Александра, возможно, Деметрия Полиоркета и Пирра, в Египте преобладали цари-единоженцы (впрочем, у них были наложницы). За редким исключением цари выбирали жен из царствующих фамилий. В Египте, начиная с Птолемея Филадельфа, был даже введен местный обычай кровосмесительных браков с целью сохранения чистоты рода. Этот обычай переняли и некоторые Селевкиды.

Царь окружал себя двором, нравы которого напоминают нравы македонской и персидской монархии одновременно. Царь носил хламиду и шлем или каусию (фетровую македонскую шляпу), а также и диадему великих царей. По своему стилю его дворец не был похож на гигантские постройки восточных царей, он был удобен, но в то же время роскошен. Понемногу вводился этикет, имевший целью выделить царя и его близких из массы простых смертных. Появились придворные титулы, носители которых представляли своего рода дворянство, впрочем не потомственное, а личное. Чаще всего выделяли (это менялось от династии к династии) «друзей царя» и «родственников царя» (например, «отец-кормилец» или «молочный брат» — почетные титулы, позволявшие носить царский пурпур, но не отражавшие реальных родственных связей). Если к этому еще добавить культ царя и присутствие царского образа на монетах (только Атталиды не изображали живущих владык), то увидим всю важность эпохи, когда устанавливались обычаи, многие из которых будут восприняты императорами Рима, Византии и суверенами нового времени. /…/

Строительство городов

Греческая архаическая и классическая цивилизация характеризуется рождением и расцветом полиса и развивалась именно в крупных городских центрах, таких, как Милет, Коринф, Афины, Сиракузы. Александр Великий проявил себя как достойный наследник этой традиции, усеяв только что завоеванную Империю многочисленными Александриями, предназначенными для эллинизации Востока и призванными осуществлять слияние народов, которое он считал столь необходимым. Его последователи в разной степени были верны его политике; она будет вдохновлять также и Рим. Селевкиды строили в своем государстве множество новых городов. Атталиды в издавна застроенной городами Малой Азии основали тем не менее Пергам, чтобы иметь столицу, способную соперничать с великими столицами Востока. В Анатолии под воздействием Атталидов были эллинизированы и другие районы, в частности Памфилия (равнина между горами Тавра и Средиземноморским побережьем), земля, богатая памятниками градостроительства, которые в подражание Пергаму представляют, по словам Р. Мартэна, «монументальную ценность, укрупнение пропорций, уникальные архитектурные композиции». Например, в Перге можно увидеть великолепные эллинистические укрепления. Египет Птолемеев остался чисто сельской страной, но Александрия, детище Александра, пережила период небывалого расцвета; в то время она была наиболее значительным городом эллинистического мира. /…/

Александрия Египетская

«Все, что может существовать или случиться на земле, есть в Египте: богатство, спорт, власть, голубое небо, слава, зрелища, философы, золото, прекрасные юноши, храмы богов адельфов, добрый царь, Мусей, вино, все хорошее, чего можно пожелать, и женщины, столько женщин...», - так путано, но правдиво говорила старая сводня в ≪Мимиамбах≫ Геронда. И в самом деле, город, основанный Александром на месте рыбацкой деревушки Ракотиды, воплощал все великолепие Востока.

Александрия была основана в западной части Дельты, на перешейке между морем и озером Мареотида недалеко от Канопского рукава Нила. Эта местность отличалась здоровым климатом даже летом благодаря периодически дувшим северным ветрам. Порт, скрытый за островом Фарос, был относительно хорошо защищен от бурь. Древний город известен плохо, так как из-за оседания почвы он оказался под водой. Тем не менее мы знаем о его удлиненных контурах («как хламида», скажет Страбон) и о том, что его периметр превышал 15 километров.

План города, который сделал Дейнократ Родосский, - гипподамовый. Две главные очень широкие (30 метров) улицы пересекаются под прямым углом. Город разделен на пять кварталов, названных по первым пяти буквам греческого алфавита. Среди главных памятников можно назвать гимнасий с великолепной колоннадой, дикастерион (суд), Сему (постройка над могилой Александра), отделенную от города высокой стеной. Один дворец занимал четверть Александрии, но он ничем не напоминает монументальные ансамбли дворцов фараонов. Со своими легкими постройками, садами, Мусеем, Библиотекой, театром он образовывал Неаполис, или Новый город.

Порт делился на две части молом, или Гептастадием, соединявшим Фарос с материком. В восточной части находился большой порт, принимавший основную часть перевозок, а также царский порт, в западной части - Эвностос («Благополучное возвращение»), военный порт и искусственный водоем, соединенный с озером Мареотида.

Посреди острова стоял Маяк, творение Сострата Книдского - трехэтажное сооружение (110 метров).

В городе, по крайней мере внешне, было самоуправление. По надписям известны два собрания - буле, созданное Александром и довольно быстро упраздненное, и экклесия, организованная по афинской системе с филами, фратриями, демами. Самым значительным магистратом, по-видимому, являлся гимнасиарх, он выступал как представитель граждан и защитник республиканских свобод. В действительности же в городе, который был столицей централизованного царства и царской резиденцией, автономия представляла собой не что иное, как фикцию. /…/

Александрия была практически единственным городом в Египте; два других города, имевших статус полиса, - старый Навкратис и основанную Птолемеем Сотером Птолемаиду - можно не принимать во внимание. Три фактора объясняют этот единственный в своем роде

Феномен в истории греческого мира. Во-первых, Александрия представляла собой политический центр царства Птолемеев, местопребывание громадного бюрократического аппарата, который управлял всем Египтом. Во-вторых, она была крупным экономическим центром. На ее мануфактурах производились вазы из глины и металла, тончайшие ткани, папирус, благовония. Из ее мастерских выходили предметы роскоши, известные во всем мире.

Будучи единственным портом Египта на Средиземном море, Александрия являлась связующим звеном с другими эллинистическими царствами, а позже и с Римом. Ее торговые связи многообразны: в III в. до н. э. она торговала в основном с Грецией, островами Эгейского моря, Малой Азией, Сирией, Финикией, Кипром, Сицилией, странами Красного моря, Понтом. Несмотря на кризис II в., она простирала свои связи до Карфагена (до 146 г. до н. э.), Кампании и Рима. Через порт, предназначенный для импорта, шел лес, металл, мрамор, а также продукты, в которых ощущался недостаток: оливковое масло и высококачественное вино. Через экспортный порт вывозили хлеб, папирус, плотные и тонкие льняные ткани, благовония, «александрийские товары» (изделия художественного ремесла). Наконец, там был и транзитный порт для снабжения всего Средиземноморья дарами Центральной Африки (слоновой костью, золотом, страусовыми перьями, черными рабами, дикими животными) или арабских стран и Индии (пряностями, ароматическими веществами, благовониями, шелком). Эти товары поступали в Александрию по каналу Нехо, караванным путем, по Нилу или по морю от Газы.

Масштабность морских и речных перевозок с перегрузкой в Александрии объясняет развитие кораблестроения. И наконец, в-третьих, Александрия была одним из наиболее оживленных культурных центров мира эллинизма. Ее блеск был таков, что долго еще, и не всегда справедливо, все, что относилось к эллинистическому миру, называли александрийским. Благодаря покровительству просвещенных монархов, их благотворительной деятельности, Александрия на протяжении веков была центром эллинистической культуры. Знамениты ее поэты, ученые, эрудиты, скульпторы, резчики III в. до н. э. Затем последовал закат, также не лишенный очарования.

Но этот великолепный город, по существу, находился вне Египта. Латинская фраза «Alexandria ad Aegyptum» («Александрия при Египте») иллюстрирует реальное положение вещей, характерное и для эпохи Птолемеев. Огромный город, похожий в своих лучших проявлениях на другие эллинистические города, был столицей царства, которое в общих чертах с незапамятных времен вело неизменный образ жизни. Это и есть, по сути, слабое место Александрии и тех, кто заботился о ее расцвете. Завороженные специфически греческими формами государства, они создали полис, большой, красивый и процветавший, но совершенно оторванный от жизни царства, существовавший в нем как инородное тело.

В 323 до н.э. умер Александр Македонский, завоевавший чуть ли не всю ойкумену - известный тогда грекам обитаемый мир. Огромная империя сразу же распалась на ряд территорий, руководимых его наместниками-диадохами. Крупнейшей и влиятельнейшей среди них был Птолемеевский Египет. Эллада же политически играла невидную роль - она превратилась в огромный музей, беспрекословный авторитет в науках, литературе и художествах. Вся ойкумена стала говорить на эллинском языке, писать, думать и творить, как эллины.

Эллинизм - эпоха яркая, исполненная контрастов. Единый греческий космос не мог держаться далее в прежних рамках: он распался на великое и малое - мир богов, больших городов и глобальных проблем и - частный мир человека. Правители крупных держав, преемники Александра, туземные цари равняли себя с богами, поскольку сам Александр претендовал на божественность своей природы. Но рядом с ними жили обычные люди, которым были дороги домашний мир, уют и покой. Раньше в Элладе этого не понимали: асоциальная личность для греков была «идиотом». Теперь люди, выпадающие из сферы общественных связей, в глазах социума приобрели интерес. Среди представителей процветавших философских школ - киники, стоики, эпикурейцы. Но не было натурфилософских школ; старые проблемы возникновения и гибели космоса уступили место проблемам этическим - познанию человеческой сущности и взаимоотношений людей. Ведущий философ этого времени Эпикур выдвинул тезис «Живи незаметно», считая, что главная цель бытия - получение удовольствия, не в обывательском понимании, а в смысле реализации гармонических отношений «Я» с окружением.

Все это, прямо или косвенно, нашло отражение в искусстве. Вазопись, исполнявшая огромную цивилизующую роль и исчезнувшая на Востоке уже в III тыс. до н.э., наконец истощилась и в последнем своем, самом длительном и прекрасном прибежище. Расписная керамика Эллады прекратила существовать. Однако еще были живы некоторые очаги ремесла. Один из них коренился в собственно Афинах; его продукция - малые чернолаковые вазы с небольшими накладными рисунками, иногда в тонком рельефе: гирлянды, веночки, веточки, алабастры, лекифы (№ 110); они довольно изящны, их стиль назван по месту обнаружения ваз «стилем западного склона Афинского Акрополя». Еще один очаг просуществовал дольше: он базировался на Крите, где, как считают, в III-II вв. до н.э. создавались так называемые вазы Гадра, найденные в большом числе в одноименном александрийском некрополе (№ 108). Сцены с человеческими фигурами на них редки, и если присутствуют, как, например, бег гоплитов, то понимаются символически - как борьба за победу над смертью; в остальном же композиции рассыпаются на отдельные символы-вещи типа лавровых венков, тений и прочих.

Основное направление эллинистической скульптуры - классицизм, который во II в. до н.э. пытается подорвать «пергамское барокко». Доминанта классических идеалов была столь сильна, что от них не могли - и не желали - освободиться очень долго, вплоть до римской династии Антонинов (II в.).

Одной из вариаций на тему знаменитой Афродиты Книдской Праксителя является торс так называемой Афродиты Хвощинского (№ 105) - с некоторыми «барочными» признаками, позволяющими отнести памятник ко II в. до н.э. Привлекательный образ богини, с тонкими модуляциями формы, следует одному из двух копийных типов статуи Праксителя - Венере Медичи . Образ Афродиты необычайно популярен в последние столетия «доисторической» эпохи; ее изображения можно найти повсюду - в больших портовых городах это был самый популярный сувенир, часто эклектической работы. Эллинистические мастера низводят Афродиту с Олимпа в человеческий мир и среду низших демонов; в известной мраморной группе из Афин она бьет сандалией навязчивого козлоногого Пана 1 . Но в нашем памятнике сохраняется величие образа - обаятельной и грозной богини.

С именем Праксителя косвенно связан еще один памятник - небольшая скульптурная группа Асклепия и Гигиейи с эротом-Гипносом (№ 106). Несмотря на ряд внешних аналогий, она единственная в своем роде и представляет, возможно, центральную часть группы Асклепия «в кругу семьи», изваянной на о. Кос, где находилось крупнейшее в это время святилище бога, двумя сыновьями великого мастера, Кефисодотом Младшим и Тимархом. Прослеживается стиль подлинника - аттический. Вообще в эллинизме бесконечно варьируются интересные находки и выдающиеся работы мастеров прошлого, и это важно для нас ввиду почти полного исчезновения оригиналов.

В своеобразном преломлении аттический стиль выступает в скульптуре Птолемеев, от которых дошли многочисленные портреты и лики богов. Большинство из них - бюсты, предназначенные для вставления в статую, сделанную в другом материале (крашеном дереве? позолоченной бронзе?). Три памятника нашего собрания позволяют о нем судить. Монументальная голова богини из Александри и (№ 101) типична для птолемеевских скульптур по способу и технике изготовления, но далеко превосходит их по качеству исполнения. Это одна из лучших работ александрийской школы, об изяществе стиля которой можно спорить. Образ имперсонален, исполнен отвлеченной возвышенной красоты, как во времена популярности высоких идеалов Фидия и Поликлета, но с «тающим взглядом» Праксителя.

Еще одна головка, из Луксора (№ 103), тоже представляет Афродиту. Несмотря на некоторую переработку прически, она несет в себе все черты ранних птолемеевских образов: цельную обобщенную форму, некоторую «деревянность» шеи и негибкий переход ее к голове; отсутствие рельефной моделировки лица, обработанного широкими гладкими плоскостями. Другая головка Афродиты (№ 102), менее «птолемеевская», изящной работы, с тонкой подцветкой и прорисовкой век и зрачков, необыкновенно привлекательна, она - камерная, нежная. Возможно, ее исполнил в Александрии ваятель-эллин, не затронутый местной традицией пластики.

Некоторое огрубление классических форм заметно и в другой отрасли александрийского искусства - расписных надгробиях. Найденные внутри гробниц, иногда по нескольку, небольшие стелы представляют особую отрасль эллинистического искусства. Внешне они следуют типу аттических стел (ср. № 65) - рельефные стелы создавались и в Александрии, но появляется целый ряд отклонений от прежней иконографии: невнятные атрибуты, раскраска женского тела коричневатой краской, как у мужчин, и т.д. (№ 104). Это явление особое, интересное и, как писал век назад М.И. Ростовцев, требующее комплексного подхода (чего до сих пор не сделано).

Помимо жанров и видов творчества, развивающих классическое направление, все чаще появляются памятники, стиль которых заставляет вспомнить о греческой архаике. Они принадлежат к архаистике - особому направлению в греческом ваянии, намеренно подражавшему скульптуре VI в. до н.э. Оно зародилось в конце V в. до н.э., когда стал истощаться ведущий классический стиль Поликлета и Фидия, мельчавший, дробившийся и терявший высокий смысл, - как реакция на новомодные «барочные» искания, очевидные в рельефах балюстрады акропольского храма Афины Ники (его хрестоматийный пример - Ника, развязывающая сандалию). Появились застылые иератические позы, пышные, нарочито симметричные одеяния, уложенные «ласточкиными хвостами», старинные прически с вычурными буклями и локонами, глядящие, но невидящие глаза. Архаистика пыталась воскресить глубокий религиозный смысл древних изваяний.

Три рельефа с хороводом нимф, найденные на Таманском полуострове (№ 107), украшали некогда небольшой храм с двумя проемами, судя по изображенным на торцах плит канделябрам. Хоровод торжествен, нимфы в длинных хитонах движутся вокруг интерьера; их танец - священный, танец жизни, сменяющей смерть. Очевидно, он связан с богом солнца Аполлоном - его представляют канделябры, символы ночного света. Такие памятники часто считают декоративными, однако архаистика всегда имеет целью не легкомысленное действо, а серьезный религиозный акт.

К интереснейшим явлениям искусства эллинизма можно отнести терракоту. Она часто позволяет понять то, что утрачено в монументальном искусстве. Так, на ее примере хорошо прослеживается путь развития стоящих женских фигур, нередко воспроизводивших монументальные статуи. Две крупные статуэтки доносят до нас образы гречанок начала III в. до н.э. Одна предстает наглухо закутанной в одежду (№ 111.2) - тип, созданный «танаграми» и продолжавший развиваться в III в. до н.э. Опираясь на постамент, она задумчиво смотрит вдаль. Образ сдержанный, замкнутый, тихий, но в отличие от «танагр» более напряженный внутренне и более «монументальный» по внешнему виду. Вторая фигура - девушка в высоко подпоясанном хитоне (№ 111.1) - вероятно, представляет менаду, участницу дионисийских ритуалов, судя по венку с коримбами. Она тоже отличается от «танагр» большей внутренней раскрепощенностью - стоит свободно, далеко протянув одну руку, словно захватывая ею пространство. Новые формы поведения в жизненной среде продиктованы эпохой: ярко проявляется жажда самоутверждения, желание человека быть весомым, значимым, представительным. Нежный, светлый колорит сменяет свойственную классике жесткую локальную гамму с доминантой четырех цветов (черного, красного, желтого, белого), кодифицированную еще в V в. до н.э. Полигнотом.

Только в эпоху эллинизма начинают создаваться полноценные фигурки детей, которые ранее для греков были малоинтересны: дети изображались маленькими взрослыми, и их игры и забавы выходили довольно неуклюже. Теперь же, с устремлением интересов в сферу частного, семейного, домашнего, дети становятся важным объектом искусства. Доминирует эмблематическая фигура бога-ребенка - Эрота, который, как представитель «официального» Олимпа, еще держит марку классического божества, но его активно оттесняет на второй план дионисийский соперник - сатиренок. Шаловливые, смеющиеся, играющие, иногда погруженные в печаль дети милы и трогательны, в них воплощается мечта безнадежно дряхлеющего, изощренно-циничного Древнего мира о чистоте и невинности младенчества.

Дети читают, играют, пребывают с матерями, отцами и «педагогами». Греческие педагоги - это старые няньки и дядьки, обычно рабы, под бременем лет и забот, облеченные долгом следить за малышами, гулять с ними, обучать их и водить в школу. Образ педагога - дряхлой старушки, сопровождавшей Геракла-мальчика на урок музыки, два столетия назад не без ехидно-сострадательной улыбки представил мастер Пистоксена 2 . Теперь же он реализуется в еще более яркой форме (№ 113). Обрюзгший, с большим животом и затрудненной походкой, старик-педагог ведет своих подопечных, очевидно, домой. В греческой семье мальчики до семи лет росли и воспитывались с матерью, на женской половине дома, гинекее; девушки - до совершеннолетия.

В эллинизме появляется много летящих, парящих эротов (№ 112). Вероятно, небольшие фигурки подвешивали на нитях на специальных крючках, и они действительно были парящими - например, в погребальной камере. Путь с небес на землю, а с земли на небеса уже давно был «освоен» греческой скульптурой, но теперь он стал особенно важен в связи с новой ролью воздушной среды - дуновения ветра, раскачивания на качелях, полетов. Когда воздушная среда активна, это знак, что мир и его люди - живы.

В эллинистический период окончательно пал идеал классической калокагатии, согласно которому в прекрасном теле непременно заключается прекрасная душа. Практика тысячи раз опровергала этот тезис, но греки упорно не хотели верить, что некрасивый человек может быть благородным и достойным. Теперь же эти путы пали, и греческие мастера бурно устремились в область изучения неэстетического - даже безобразного.

На этом пути было создано немало любопытных гротесков, особенно в терракотах (№ 114); они изготавливались по всему греческому миру, но активнее всего - в Малой Азии, в Смирне, которая была одним из главных центров их производства. «Уродцы» нарочито безобразны: со смятыми или, напротив, необычайно вытянутыми лицами, с шишками и бородавками, кривыми носами, залысинами и плешью, с идиотическим выражением лица. Для усиления эффекта их представляли с разинутыми ртами, высунутыми языками, изрыгающими площадную брань, как, например, Кричащая старуха (№ 114.3) 3 . При отвратительного вида головах были такие же тела: бессильные полусогнутые ноги, согбенные спины, деформированные фигуры. Это - «калокагатия навыворот»; до внутренней переоценки ценностей греки так и не дошли, и классические фигуры с некрасивыми лицами или пригожие лица при неполноценных фигурах в эллинистическом репертуаре так и не появились.

Уже во II в. до н.э. античный мир изобрел многоцветное стекло, так называемое millefiori (итал. «тысяча цветов»), - одну из прекраснейших отраслей декоративного искусства. Стеклянные сосуды и другие изделия - например, столешницы, орнаментальные плитки, навершия жезлов - наряду с рельефной керамикой сменили пришедшую к забвению расписную керамику. Чаще от таких сосудов до нас доходят лишь фрагменты, но они позволяют судить о совершенстве их техники и красоте колорита (№ 116.3,8). Особый изыск имели изделия, в которых рисунок был проложен между слоями стекла золотыми листками: эти фрагменты буквально сияют, как драгоценности (№ 116.1-2); их стекло бесцветное - мечта всех античных стеклодувов: стекло долго выходило зеленоватым или с другими оттенками, и добиться полной прозрачности было непросто.

Л.И. Акимова

________________

1 Karouzou , 1993. P. 86.

2 Boardman , 1995. Fig. 68.

3 Гротески закономерно затронули главным образом «мужской идеал», коснувшись женского лишь фрагментарно (для образа матери еще долго сохранялось табу). См.: Археология войны, 2005. С. 117-118.